– Купи льда, ваты, перекись водорода и таблетки против кровотечения...

– А где аптека?

Только сейчас он сообразил, что совершенно не знает города.

– Как выйдешь из подъезда – направо. На углу в конце второго квартала. Не беги – это привлечет внимание...

Сидельников в очередной раз посмотрел на часы, и тут на улицу выскочил знакомый по фотографиям объект. Он был явно не в своей тарелке, рванулся налево, потом, словно передумав, побежал направо, опомнившись, перешел на нервозный шаг... «Что она ему сделала?» – подумал капитан, вылезая из машины.

Проверившись, он зашел в дом, без труда нашел нужную квартиру, позвонил условленным образом. Дверь открыла совершенно голая Леночка. По ногам ее текла кровь.

– Вон там его вещи, – совершенно спокойно показала она и прошла в ванную, небрежно бросив через плечо: – У тебя есть десять минут чистого времени.

Она знала, что аптека закрыта, а следующая находится еще в двух кварталах. Расспросы на плохом английском, процедура покупки, возвращение – все это займет не меньше двадцати минут. Но в подобном деле должен быть запас.

Сидельников прошел в комнату. Через открытую дверь спальни он увидел испачканную кровью кровать, но внимание не задержалось на этом факте: он уже полностью переключился на предстоящую работу. Сноровисто пересмотрев вещи Плеско, он не обнаружил ничего интересного. Пришлось подвергнуть помещение обыску. Под шкафом лежал большой серый камень, и столь неподходящий для квартиры предмет привлек внимание капитана. В свое время он специализировался по взрывным устройствам и определить в «камне» замаскированный фугас направленного действия не составило большого труда. Капитан извлек из нагрудного кармана комплект инструментов, похожий на маникюрный набор, и приступил к работе.

Через пятнадцать минут он ее закончил. К тому времени Леночка надела трусики, замыла пятна на полу в прихожей и, выпустив коллегу, вновь легла на окровавленную постель. Еще через семь минут вернулся Плеско. Увидев его, Сидельников сцепил подрагивающие от пережитого напряжения руки. Если бы капитан не нашел заряд, он должен был сейчас устранить ликвидатора. А это была непростая задача.

Леночка доиграла свою роль до конца. Напихала в трусы вату, положила лед на низ живота, выпила несколько таблеток. Через полтора часа ей «стало лучше».

– Мне пора, – сказала она, одеваясь, и Плеско с явным облегчением перевел дух. – Не говори Володьке, что я приходила. Он неврастеник и вполне может застрелить тебя...

– Но ты же сказала...

– Он меня никуда не посылал. Я сама захотела познакомиться с гостем из России. Чао!

"Познакомиться... Ну и сука! Видно, она со всеми так «знакомится»...

Но Плеско должен был признаться самому себе, что это была лучшая из его командировок. И если бы не возникшие осложнения, он мог бы сегодня установить собственный сексуальный рекорд. Уставший и перенервничавший майор быстро заснул, и даже простая мысль «за все надо платить» не пришла ему в голову.

На следующий день на рассвете машина с одним из сотрудников резидентуры стояла в условленном месте недалеко от дома. Плеско вышел налегке. Брезентовая куртка с утеплителем, штаны из водоотталкивающей ткани, короткие резиновые сапожки, вязаная шапочка с помпончиком. В перекинутой через плечо спортивной сумке лежал завернутый в греческую газету камень. Коровников на месте контакта не появился. «Ну и хрен с тобой!» – решил ликвидатор.

На побережье ждал быстроходный катер на подводных крыльях.

– Дойдете за три часа, – сказал сопровождающий. – Хозяин немногословен и никогда не задает вопросов. Ему заплачено за три дня. Если не уложитесь, будет ждать сколько надо, потом мы с ним сочтемся.

Майор кивнул.

– Вам заказан обратный билет с открытой датой вылета. Ждем.

Сотрудник резидентуры пожал ликвидатору руку. Он был молод и еще не утратил романтических представлений о своей профессии. А потому серьезно относился к делу и вполне искренне расположился к посланцу Центра.

Плеско перебрался в катер, и судно резко рвануло с места, довольно быстро набирая крейсерскую скорость.

* * *

В тридцати километрах от Афин на пустынном берегу грузилась в вертолет без опознавательных знаков четверка крепких парней с мрачными и решительными лицами. Они принадлежали к криминальному миру, двое имели тюремный стаж, но сейчас их собрало вместе не очередное банальное «дело». Время от времени они выполняли деликатные, хорошо оплачиваемые поручения, связанные с необходимостью применять физическую силу. Кто является заказчиком, их не интересовало. Только старший группы по прозвищу «Грач» знал человека, дергающего за веревочки. Но Грач не отличался болтливостью, да и безошибочное чутье остальных подсказывало: лучше расколоться на кражу из магазина или уличный грабеж, чем рассказать кому бы то ни было даже о самом безобидном из специальных заданий.

Сейчас задача была простой и понятной: сесть на один из островов, взять немолодого, но сильного и способного к самообороне человека, не причиняя вреда нейтрализовать его активность и погрузить в вертолет. Дальше действовать по команде. Особое условие: не причинять объекту вреда. Правда, при сопротивлении сломанная рука, нога или пара ребер вредом не считались.

Грач грузился последним. Низкорослый и широкоплечий, со сросшимися на переносице бровями и полукруглым ножевым шрамом на щеке, он неторопливо курил в метре от железной лестницы, а перед тем как шагнуть на нее, бросил непроизвольный взгляд в сторону леса.

За деревьями стоял Роберт Смит: он любил лично убедиться, что все идет по плану. Когда вертолет взлетел, разведчик прошел несколько сот метров до спрятанной в кустах машины и включил мотор. Выехав на шоссе, он вдавил в пол педаль газа и через полчаса лавировал в уличных пробках на подъезде к посольству. Войдя в охраняемый коридор резидентуры, Смит сразу прошел к шифровальщику.

Несмотря на раннее время, тот находился на месте и через десять минут передал в штаб-квартиру ЦРУ закодированную радиограмму: «Принять объект в миле к югу от Миконоса. Готовность – десять ноль-ноль по местному времени».

Еще через полчаса находящаяся в Эгейском море на шельфе острова Тинос подлодка поддержки боевых пловцов «Мурена» получила шифрограмму из штаба военно-морских сил США: «С десяти ноль-ноль находиться под перископом в миле к югу от Миконоса в готовности принять объект. В надводное положение перейти непосредственно в момент передачи».

Получив расшифрованный текст, капитан взглянул на часы, крякнул и быстро прошел на нижнюю палубу, где готовилась к выходу за борт четверка «тюленей». Виндоуз и Джонсон уже облачились в жесткие скафандры, Гарднер и Томпсон с помощью матросов влезали в тяжелые костюмы из специального, особо прочного сплава.

– Через сколько времени вы вернетесь? – спросил капитан, размахивая листком радиограммы.

Виндоуз выругался. Подобные вопросы не задают перед погружением: ведь можно никогда не вернуться! А его и так угнетают нехорошие предчувствия... Капитан понял, что допустил бестактность.