В Западном секторе 32-й румынский пехотный полк в 8 часов утра перешел в наступление в районе хутора Кабаченко и незначительно вклинился в передний край обороны 161-го стрелкового полка. В 14 часов контратакой советских частей противник был отброшен в исходное положение с большими для него потерями.

Ожесточенные бои шли в Южном секторе. Утром, после двухчасовой артиллерийской подготовки, противник силами до трех пехотных дивизий, при поддержке авиации, перешел в наступление, нанося главный удар в направлении южной окраины Дальника. Эти атаки успешно отражали с помощью авиации и береговых батарей два полка чапаевцев и два кавполка. Несмотря на значительный численный перевес, румынским войскам так и не удалось прорваться к селу. Лишь 15-й кавполк, под давлением превосходящих сил неприятеля, к исходу дня отошел на полтора километра восточнее занимаемого рубежа.

21 сентября на левом фланге обороны положение осложнилось. Вклиниваясь между нашими частями, противнику удалось прорваться к юго-западной окраине Дальника, где он был остановлен. 1-й румынский корпус безуспешно пытался занять высоту в километре юго-восточнее села. Большая часть села осталась в руках закрепившихся здесь частей 25-й стрелковой дивизии.

Обратимся к воспоминаниям подполковника И. Тимошенко: «Румыны жгли впереди окопов солому, пускали дым в глаза, а сами ложились спать. Мы (моряки-добровольцы, прибывшие накануне в дивизию. – Авт.), зная это, перебежками, подошли вплотную и ворвались в окопы, заколов находившихся там штыками»[249].

На крайний случай командование Приморской армии держало наготове в поселке Застава, расположенном между Дальником и Одессой, один из полков 157-й стрелковой дивизии – 384-й, который был в армейском резерве. Не исключалась возможность ввода его в бой в Южном секторе раньше, чем начнется операция в Восточном секторе. В Западном секторе противник вновь перешел в наступление на стыке 161-го и 90-го стрелковых полков и опять был отброшен с большими для него потерями. В Восточном секторе части 157-й и 421-й стрелковых дивизий производили перегруппировку, готовясь к назначенной на следующий день операции. Судя по всему, о готовящемся контрударе румыны не подозревали.

Устойчивости советской обороны в значительной степени содействовали непрекращающиеся работы по оборудованию оборонительных рубежей вокруг города. К исходу дня 19 сентября было отрыто 223 км противотанковых рвов и 68 км эскарпов, установлено 30,4 км оплетенных проволокой надолбов, 75,8 км проволочных заграждений, оборудовано 299 наблюдательных и командных пунктов, 7034 пулеметных, минометных, артиллерийских и пехотных окопа, 137 пулеметных дзотов. Хотя артиллерийский обстрел Одессы из-за Сухого лимана велся без корректировки, советские корабли могли разгружаться в порту только ночью.

За ночь 18 сентября из Одессы было эвакуировано 2719 человек (в большинстве своем – тяжело раненные бойцы). Под вражеским огнем оказались аэродром, хотя строители заранее построили капониры для укрытия самолетов, блиндажи для личного состава. Противник пристрелялся к аэродромам, и самолеты стали попадать под обстрел при взлете и посадке. Командование OOP решило построить новый аэродром на большом пустыре среди дач на Чубаевке (район 4-й станции Большого Фонтана). Десятки рабочих бригад, состоявших главным образом из женщин, были задействованы на этом строительстве. Одновременно на городском стрельбище шло строительство ложного аэродрома – более заметного с воздуха. Женщины жили тут же – в пустовавших дачах и домах отдыха вблизи стройки, на казарменном положении. Было приказано оборудовать аэродром за десять дней, но все работы закончили за семь, и 69-й авиаполк перебазировался на Большой Фонтан. «Самолеты расставляли между дачами, тщательно маскировали, и их трудно было заметить. Правда, и взлетать с узкой полосы, окруженной постройками и садами, садиться на эту дорожку было нелегко. Тем более что в целях маскировки аэродрома подходить к нему требовалось на бреющем полете.

Самолеты, пронесясь над самыми крышами, поодиночке уходили к морю, собирались там в группы, набирали высоту и шли на боевое задание. Враг так и не обнаружил эту посадочную площадку, не сбросил на нее ни одной бомбы, и она использовалась до конца обороны», – вспоминал участник боев.

По распоряжению Ставки в Одессу спешно перебрасывалась свежая кадровая дивизия – 157-я стрелковая. 16 сентября ее первый эшелон уже грузился в Новороссийске на суда. Для ускорения переброски дивизии в Новороссийск стягивались из других портов быстроходные транспорты – бывшие пассажирские суда. Военному совету ЧФ для этой цели разрешалось использовать и боевые корабли. Тем не менее Военный совет ЧФ согласился только на то, чтобы перенести десантную операцию на одни сутки, то есть на 17 сентября.

Военный совет Одесского оборонительного района не прекращал своих попыток убедить командование флота перенести десантную операцию на поздний срок. В телеграмме, отправленной Военному совету флота, говорилось: «Наступать в направлении Свердлово – Кубанка при явном превосходстве противника невозможно. В Одесской дивизии осталось пять пехотных батальонов, один артполк, мало снарядов… В Западном и Южном секторах идут напряженные бои. Для отражения атак противника брошены части Одесской дивизии, моряки Одесской военно-морской базы и работники НКВД. Просим отменить операцию, 3-й полк незамедлительно направить в Одессу»[250].

Командование OOP, не прекращая подготовку к операции, надеялось оттянуть саму операцию до прибытия 157-й стрелковой дивизии. В ее разработке приняли участие начальник оперативного отдела штаба флота капитан 2-го ранга Жуковский, заместитель начальника связи флота капитан 2-го ранга Гусев, флагманский артиллерист флота Руль. Штаб OOP активно вел воздушную, наземную и морскую разведку. Штаб ВВС уточнил расположение группировки пехоты, артиллерии и конницы противника в районе Свердлово, Благодарное, Кубанка, Гильдендорф, передвижение его войск в направлениях Петровское – Свердлово и Буялык – Кремидовка. Штабы дивизий проводили ночные поиски, чтобы выявить номера частей, действующих перед каждым соединением, их смену, перегруппировки и инженерные работы.

Для того чтобы «прощупать» район будущего десанта, к Чебанке был направлен переоборудованный под военный корабль, бывший ледокол «Петраш», который из всех своих пушек 15 минут обстреливал берег Новая Дофиновка – Чебанка – Григорьевка, произведя невероятную панику в румынском тылу. Используя дымовую завесу, «Петрашу» удалось невредимым вернуться в Одесский порт.

Транспорты «Абхазия» и «Днепр», на борту которых находились 384-й стрелковый полк, разведбат и оперативная группа штадива, входили в Одесский порт под бомбежкой и артиллерийским обстрелом. Суда получили повреждения, правда незначительные. Следующей ночью вслед за «Днепром» и «Абхазией» из Новороссийска пришли «Армения» и «Украина». В рейсе находились «Восток», «Белосток», «Курск»… Выгружавшиеся стрелковые полки – 384, 716, 633-й (12 600 штыков, 70 орудий, 15 танков) сосредоточивались в поселке Куяльник, селах Нерубайское и Усатово, лежащих в 5–6 км от Одессы. В составе новой дивизии были один легкий артиллерийский полк (24 76-мм пушки на конной тяге), противотанковый, минометный и зенитный дивизионы. 422-й тяжелый гаубичный полк (36 152-мм гаубиц) поначалу был задержан в Новороссийске и не предназначался для отправки в Одессу. Обращение в Ставку с просьбой закрепить эту часть за 157-й стрелковой дивизией было удовлетворено, что позволило значительно улучшить обеспеченность войск OOP артиллерией[251].