День начинается с настырного звонка в дверь. Кому-то неймется с самого утра, когда я так сладко провалилась в глубокий сон. Поднимаю голову, Грант дрыхнет без задних ног, Дани тоже сопит в две дырки, получается, что проклятый звонок слышу только я одна! Поднимаюсь, заворачиваюсь в простыню, потому что времени одеваться нет, иду открывать дверь, проходя мимо зеркала успеваю заметить, что волосы торчат как у фурии, как раз то, что нужно. Неповадно будет ломиться так рано! Распахиваю слишком порывисто, и посыльный чуть ли не падает на меня от неожиданности. А может от моего взлахмачено-сонно-раздетого вида.

— Мисс Валери Коллинз? Я привёз вам ваш заказ из кондитерской. Просили доставить как можно раньше, — краснея и извиняясь, лепечет он, смущенно пытаясь не смотреть на меня.

Беру шоколадный букет, возвращаюсь в спальню и кусаю спящего Гранта за плечо. Он тут же вскакивает, ещё не понимая в чём дело.

— Вот женишок, букетик блин, принесли в шесть утра, хочу тебе вручить, и это справедливо, потому что ты сам его потребовал пораньше, — шиплю полушепотом, чтобы не разбудить Дани.

— Класс, теперь всё расставлено по пунктикам, — хитро усмехаясь, он потирает укушенное плечо. — Чем раньше начнём, тем раньше кончим, во всех смыслах. Сначала в душ, а потом к главе рода за объявлением, — он подхватывает меня на руки, даже не дав ничего возразить. — Дани ещё немного поспит, я контролирую его сон, мы как раз успеем поплескаться!

Нужно будет поговорить с доктором, не навредит ли моему положению такой частый секс с моим вечно готовым пламенным парнем, который словно с цепи сорвался. «Я так скучал по тебе, я так хочу быть с тобой!» повторил он мне, наверное, раз сто за эти сутки.

Для объявления заключения брачного союза требуется свидетель с каждой волны, вплоть до новорожденных, которых приносят родители. От своей волны естественно присутствует мой папа, выглядит немного взволнованно, но по глазам вижу, что доволен. Наконец-то, его мания по поводу того, что у детей нет отца — удовлетворена. Хотела спросить у него как Анна, но Грант утащил меня вперед раньше, чем я успела заговорить. Никаких изысканных нарядов, никакого декоративного оформления торжества, на мне мои любимые джинсы, майка и кроссовки. Грант тоже выглядит как обычно, разве что снял свои шипованные напульсники. Эммин сегодня как глава рода пример величия и сдержанности, но мне почему-то глядя на него — хочется глупо хихикать, всё не могу отделаться от представляемого образа моего кузена с короной на голове. Еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть со смеху. Если бы Грант не сжимал и не дергал меня постоянно за руку, наверное, опозорилась бы перед этими потомками пришельцев замороченных на своих внутриклановых законах. Наступает тишина, и глава рода громко, с долей важности в голосе обращается ко мне:

— Валери, ты должна во всеуслышание заявить, зачем ты здесь!

— В смысле? — непонимающе хлопаю глазами и совсем уже не смешно. Как будто не понятно, почему тут все собрались! А кто-то ещё говорил, что всё до банального просто.

— Грант описал тебе процедуру? — хмурится Эммин.

— А зачем? Так будет намного веселее! — кусая губы, чтобы не рассмеяться, выдавливает Грант, а я в отместку впиваюсь ногтями в его ладонь.

— Отвечай на мои вопросы, Валери, как ты это всё чувствуешь и видишь, — немного смягчив взгляд, Эммин заинтересованно ожидает моего ответа. Наверное, тоже подумал, что я могу ляпнуть что-то такое, о чём они ещё долго будут вспоминать и подтрунивать надо мной. Не дождетесь!

— Я здесь, потому что хочу объявить о своём выборе партнёра, — гордо вскинув подбородок на полном серьёзе, произношу я. — Я выбираю Оскара Гранта своим мужем и отцом своих детей!

— Я принимаю твой выбор, — кивает Эммин, пряча улыбку в глазах. — Почему именно ты сочла его достойным?

«Вот ведь гад! Специально так спросил! Не скажу же я, что у меня сносит крышу от поцелуев Гранта и оттого, что он вытворяет в постели! И что я не озабоченная, у меня просто психологическая травма и скачки гормонов, и я люблю, когда по венам начинает течь адреналин, а Грант именно тот, кто может превратить твою жизнь в американские горки!»

— Я сочла его достойным за его внутреннюю силу, за его бесстрашие. За теплоту и чувство безопасности, которое ощущаешь рядом с ним. За его любовь к драйву, и за то, что его огонь бесконечно бушует, а не тлеет. А ещё, потому что от Гранта родятся красивые дети! Природа наслаждается там, где взращивают любовь, — Ага, съели? Вот как я изящно выкрутилась! У Гранта даже глаза округлились, когда он, повернувшись, уставился на меня в упор.

— Ты безоговорочно и беспрекословно принимаешь его своим супругом?

— Да.

— Как глава рода, при свидетелях из каждой волны, я объявляю ваш союз скрепленным и нерушимым. Круг замкнут твоим последним словом. Отныне ты принадлежишь Оскару Гранту целиком и полностью по закону нашего клана!

— Подожди, а разве Грант не должен рассказать перед всеми, за что он выбрал меня и сказать «да»? — одёргиваю я Эммина, смутно ощущая какой-то подвох.

— Выбирает всегда женщина, и дав своё согласие, она тем самым полностью принимает власть своего мужчины, — усмехается мне в ответ Эммин. — Теперь, как глава вашей семьи только он вправе принимать решения, а ты как послушная жена следуешь за ним, подчиняясь.

У меня даже скулы свело, минуту стою и скреплю зубами от злости. Я только что подписалась на неравный брак, добровольно согласившись на роль угнетённого!

— В каком плане подчиняясь? Надеюсь, это касательно только глобальных решений? Он же не будет решать, что мне съесть на обед или куда переставить мебель?

— Вплоть до того, в чём тебе лечь спать! — Словно в лицо плеснули холодной водой. Эммин оценивает мою реакцию, и видя, что я вот-вот взорвусь, добавляет последнюю каплю. — У твоего мужа есть право наказывать тебя за проступки!

— Что??!! — звук больше похож на соскочившие с резьбы шестерёнки. Теперь мне уже по барабану, что тут полно свидетелей — таращусь на Гранта уничтожающим взглядом, сжав кулаки. Самое то, для молодожёнов! — Ты ведь знаешь, что я не буду тебе подчиняться! Ты поэтому на мне женился садист несчастный, потому что так ты сможешь меня беспрепятственно наказывать?! Ремнём будешь пороть или ставить метки калёным железом?! Остригать волосы или заставлять стоять на коленях под дождём?! — сердито рычу я, а он знай себе веселится. Ржёт, запрокинув голову!

— Ну и бурная же у тебя фантазия Вэл, я знал, что ты девочка креативная, но, чтобы заставлять стоять на коленях под дождём! — не переставая смеяться, выдавливает он, пытаясь обнять меня. В конце концов ему это удаётся, прижать меня к себе, скрутив своими сильными руками. — А теперь подумай, любящий мужчина способен на такие издевательства? А я очень люблю тебя, Валери. Всю, целиком и полностью, с твоими закидонами, с приступами вредности, с упрямством этим твоим! Я не собираюсь объявлять тебе войну и диктовать условия, жестко следя за их исполнением. Просто в некоторых случаях, тебе придется прислушиваться к моему мнению. Я хочу, чтобы мы были счастливы, — и он целует меня, размякшую в его руках, от таких его слов. И я страстно отвечаю на этот поцелуй, притягиваясь к нему со всей силы и сейчас мне тоже всё равно, что куча свидетелей пялится на нас.