Знаете, почему Холмс — героическая личность в американской медицине?

Джулия покачала головой.

— Здесь, в Соединенных Штатах никто тогда не слышал о Земмельвейсе и его микробной теории. Но и у нас существовали эпидемии родильной горячки, и был ужасающий процент смертности. Американские врачи во всем винили дурной воздух, плохое кровообращение или даже такую нелепость, как оскорбленная скромность!

Женщины умирали, но никто в Америке не мог понять, почему. — Том бросил взгляд на письмо. — Никто, кроме Оливера Венделла Холмса.

1830 год

Спрятавшись в укромном уголке за дверным проемом, чтобы не попадал ветер, Роза смотрела туда, где кончалось больничное поле, на чердачное окно Норриса. Она наблюдала за ним несколько часов кряду, но теперь, когда на улице стемнело, девушка уже не могла отличить контур знакомого строения от выделявшихся на фоне ночного неба очертаний других домов. Почему он так и не вернулся? А вдруг он уже не придет сегодня? Роза очень надеялась, что сможет провести хотя бы еще ночь под одной крышей с Норрисом, снова увидеть его, услышать его голос. Проснувшись нынче утром, она обнаружила оставленные им монеты, благодаря которым Мегги сможет еще неделю пробыть в тепле и сытости. Чтобы отблагодарить Норриса за щедрость, она заштопала две изношенные рубашки юноши. Роза с радостью заштопала бы их, даже если б не чувствовала себя обязанной, ради того только, чтобы дотронуться до ткани, которая касалась его спины, знала тепло его тела.

И тут она увидела, как в одном из окон, трепеща, ожило пламя свечи. В его окне.

Роза двинулась через больничное поле. На этот раз он захочет поговорить со мной, подумала девушка.

Наверняка он уже слышал последние новости. Осторожно открыв дверь его дома и заглянув внутрь, она неслышно проскользнула два лестничных пролета и оказалась на чердаке. Роза остановилась у двери Норриса и почувствовала, как сильно бьется ее сердце. Потому ли, что она пробежала вверх по всем этим ступенькам?

Потому ли, что снова увидит Норриса? Пригладив волосы и расправив юбку, девушка сама подивилась своей тупости — ведь все это делалось для мужчины, который вряд ли удостоит ее лишним взглядом. Стоит ли смотреть на

Розу после вчерашних танцев с изящными дамами?

Она мельком видела их, этих красивых девиц с меховыми муфтами, в шуршащих шелковых платьях и бархатных накидках, — они выходили из дома доктора Гренвилла и садились в экипажи. Роза наблюдала, как беззаботно они позволяли подолам своих платьев волочиться по грязному снегу — конечно, ведь не им придется отстирывать пятна. Не они часами сидят, сжимая в руке иголку с ниткой, и шьют при плохом свете — таком, что постоянно вынуждает щурить глаза, словно покрываешь не ткань стежками, а кожу вокруг век — морщинками.

Всего лишь один сезон балов и приемов — и несчастное старое платье придет в негодность, уступая место новым фасонам, более модному оттенку кисеи. Прячась во тьме возле дома Гренвилла, Роза увидела тот самый сшитый ею наряд с розовым шелком — платье служило украшением молодой круглощекой девице, которая, направляясь к своей карете, беспрестанно хихикала. «Вот каким девицам вы отдаете предпочтение, господин Маршалл, — думала она. — Я не в состоянии соперничать с ними».

Роза постучала. Выпрямив спину и задрав подбородок, она прислушалась к шагам — юноша приближался к двери. И вдруг Норрис оказался перед ней, из-за его спины во мрак лестничной площадки брызнул свет.

— А вот и вы! Где вы были? Смутившись, Роза ответила не сразу.

— Я думала, лучше уйти на то время, пока вас нет. — Вас не было весь день? И никто вас не видел здесь?

Его слова обожгли Розу, словно пощечина. Она весь день мечтала увидеть Норриса, а он приветствует ее таким образом! «Не хочет, чтобы кто-нибудь узнал обо мне, — подумала Роза. — Я его постыдная тайна».

— Я пришла лишь сообщить вам о том, что слышала на улице, — сказала девушка. — Доктор Берри мертв. Его тело обнаружили под мостом Западный Бостон.

— Я знаю. Мне сказал господин Пратт.

— Тогда вы знаете столько же, сколько я. Доброй ночи, господин Маршалл.

Она отвернулась.

— Куда вы идете?

— Я сегодня не ужинала. «И наверное, уже не поужинаю», — мысленно добавила она.

— Я принес вам кое-что поесть. Разве вы не останетесь? Пораженная неожиданным предложением, Роза остановилась на лестнице.

— Прошу вас, — не сдавался он. — Проходите. С вами хочет поговорить еще один человек.

Предыдущая фраза по-прежнему жгла ее душу, и Роза из-за одной только гордости чуть было не отклонила приглашение. Но ее желудок урчал, а еще ей не терпелось узнать, кто же хочет с ней поговорить. Зайдя в мансарду, она взглянула на маленького человечка, стоявшего у окна. Он был ей знаком — Роза встречалась с ним в больнице. Как и Норрис, Венделл Холмс был студентом-медиком, но различия между ними бросались в глаза сразу же. Первое, что заметила Роза, — превосходный сюртук Холмса, который великолепно облегал его узкие плечи и тонкую талию. Во внимательных воробьиных глазках светился ум, разглядывая юношу. Роза чувствовала, что он тоже рассматривает ее, проницательно и оценивающе.

— Это мой коллега, — представил его Норрис. — Господин Оливер Венделл Холмс.

Человечек кивнул:

— Мисс Коннелли.

— Я помню вас, — сказала она. «Потому что вы похожи на крошечного эльфа», — подумала Роза, но не произнесла этого вслух, решив, что студент вряд ли обрадуется такому сравнению.

— Это вы хотели меня видеть, господин Холмс?

— Да. По поводу смерти доктора Берри. Вы уже слышали об этом.

— Я увидела толпу около моста. И мне сказали, что там нашли тело доктора.

— Это новое обстоятельство спутало всю картину, — пояснил Венделл. — Уже завтра газеты будут бить тревогу: «Вестэндский Потрошитель по-прежнему на свободе!» И снова публика станет видеть чудовищ повсюду. Это поставит господина Маршалла в весьма неудобное положение. Возможно, он даже подвергнется опасности.

— Опасности?

— Напутанная публика способна вести себя неразумно. И может вершить правосудие самостоятельно.

— Ах! — воскликнула она, обращаясь к Норрису. — Вот почему вы вдруг решили выслушать меня. Потому что теперь это коснулось вас.

Юноша виновато кивнул.

— Простите, Роза. Я должен был уделить вам больше внимания прошлым вечером.

— Вы стыдились, что нас могут увидеть вместе.

— А теперь мне стыдно оттого, что я так обращался с вами. Единственное оправдание в том, что я должен думать о многом сразу.

— Ах да. О вашем будущем.

Норрис вздохнул, и в этом вздохе было столько горечи, что Роза почти пожалела его.