– Мне нужно было на что-то жить, – отвечает Калеб и захлопывает дверцу буфета. – Не у всякого есть отцовские денежки или грант.

Кайден сжимает зубы.

– Пойдем отсюда, – дергаю я его за рукав.

Он кивает, пятится к двери, держа меня за руку и буравя взглядом Калеба, которому становится не по себе.

– Нет-нет, – говорит мне Джексон. – Ты не оставишь тут меня одного, чтобы мама задушила меня в объятиях.

– Разве ты не собирался лететь во Флориду? – спрашиваю я сердито, с дрожью в голосе. – Вас тут вообще не должно быть.

– Мы в последнюю минуту передумали. – Джексон ерошит волосы и встает из-за стола с пустой банкой от пирога в руках.

– А на работу тебе не нужно? – язвительно спрашиваю я. – Или ты снова ушел?

– У меня есть работа, Калли. – Он бросает банку в раковину и смотрит на меня. – Так что хватит стервозничать. Не знаю, почему тебе нужно всегда меня доставать.

– Эй, – вступается за меня Кайден, выходя вперед. – Придержи-ка язык.

– Я могу разговаривать с ней, как хочу, – отвечает Джексон и складывает руки на груди. – Ты ведь не знаешь, что она тут вытворяла. Всей семье досталось. Из-за ее небольших проблем, или что там у нее было, мама чуть не спятила.

Калеб смотрит на меня с интересом, ждет, как я отреагирую. Я не могу отвести от него взгляд. Хочу, но он меня пересиливает, потому что знает все о моих «небольших проблемах», – он их причина. Я медленно начинаю умирать, вянуть, как цереус – кактус, который цветет один раз в год и всего одну ночь; перед рассветом цветок отмирает, его жизнь и счастье скоротечны.

– Оставь ее в покое. – Калеб выгибает брови и с улыбкой смотрит на меня. – Может быть, у Калли были причины, чтобы так себя вести.

Забери меня отсюда. Забери меня отсюда. Спаси. Спаси. Спаси.

Вдруг я чувствую, что мои ноги двигаются – меня куда-то тащат. Задняя дверь распахивается, меня стаскивают вниз по лестнице, и вот я уже стою посреди подъездной дорожки, под фонарем.

– Что случилось? – Кайден кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза, будто ищет ответ на какой-то вопрос. – У тебя такие глаза…

– Не люблю своего брата. – Я тяжело вздыхаю.

– Калли, я знаю, что такое страх. – Мышцы на шее Кайдена двигаются – он натужно сглатывает. – Я видел его на лицах своих братьев, сам ощущал много раз. Ты его боишься. По глазам видно.

– Боюсь своего брата? – разыгрываю я дурочку, моля Бога, чтобы Кайден не догадался. Страшно представить, что будет, если он узнает.

– Не надо так, – строго говорит Кайден и приставляет ладонь к моей щеке. – Ты боишься Калеба. Он… сделал это с тобой?

– Да.

Я не собиралась это говорить, само вырвалось. Смотрю на Кайдена и прислушиваюсь к глухим ударам сердца в груди, к свисту ветра – так звучит момент, когда кто-то в этом мире распадается на части.

– Калли… – Кайден проглатывает застрявший в горле ком. – Я… Ты должна кому-нибудь рассказать. Ты не можешь позволить ему вот так расхаживать повсюду и жить своей жизнью.

– Это не имеет значения. Прошло слишком много времени, даже копы теперь уже ничего не смогут сделать.

– Откуда ты знаешь?

– Просто я уже один раз пыталась и поняла, что у меня нет никаких шансов. – Я пожимаю плечами, переставая ощущать связь с миром. – Что сделано, то сделано.

– Это несправедливо, – качает головой Кайден, крепко сжав челюсти.

– Твоя жизнь такая же, – говорю я, мне хочется повернуть время вспять. Я хочу вернуться назад. Пожалуйста, Господи, верни меня назад. – Справедливости вообще нет.

Наступает тишина, и все рушится. Я падаю Кайдену на грудь и заливаюсь слезами. Тайна, которую я так долго хранила внутри себя, разлетается на куски. Кайден поднимает меня на руки, вопреки моим протестам, прижимает к груди и несет вверх по лестнице в комнату, а я плачу и плачу, вместе со слезами из меня вытекает все, что накопилось внутри.

Он ложится рядом со мной на кровать, и я зарываюсь лицом в его грудь. Постепенно успокаиваюсь. Мы лежим неподвижно, каждый ощущает боль другого. Наконец я засыпаю в его объятиях.

Когда Калли засыпает, я смотрю, как она дышит, и пытаюсь разобраться в ситуации. Гнев захлестывает меня, как бьющиеся о берег волны. Убить Калеба – вот чего мне хочется. Забить до смерти самым мучительным способом.

Но вот я слышу, как брат Калли и Калеб покидают дом, они смеются и болтают о предстоящей вечеринке. Потом садятся в машину. И тут во мне что-то лопается. Я понимаю, как дать выход накопленному гневу, и знаю, что должен сделать.

В тот вечер Калли остановила избиение, которое могло закончиться смертью, но, кроме того, она спасла меня от меня самого. До встречи с ней я умирал изнутри, в душе у меня ничего не было – только пустота.

Осторожно вытащив руку из-под головы Калли, я беру телефон и выскальзываю за дверь, бросив на Калли прощальный взгляд. Сбегаю вниз по лестнице и отправляю Люку сообщение, чтобы приехал за мной. А потом, обдуваемый холодным ветром, иду по тротуару прочь от дома Калли, навстречу неизвестности.

В этом районе я никогда не был. Минут через пятнадцать рядом со мной останавливается внедорожник Люка. Я запрыгиваю в машину и потираю руки – в салоне жарко, работает обогреватель.

– Что случилось? Твоя эсэмэска ва-а-ще, блин, не ко времени. – Он натягивает на глаза шапочку и перещелкивает вверх рычажок обогревателя. – Ты хоть понимаешь, что у меня уже все было на мази с Келли Аналло?

– Прости, – бормочу я. – Где вы были?

– У озера. – Люк резко поворачивает руль и съезжает на боковую дорогу. – Там вечеринка в разгаре.

– Ты не видел там брата Калли и Калеба Миллера?

– Видел. – Люк останавливается у светофора и включает антиобледенитель, потому что ветровое стекло снаружи покрывается инеем. – Они явились как раз в тот момент, когда я уезжал за тобой.

– Тогда поехали туда. – Я показываю рукой, чтобы он двигался. – Мне кое-что нужно сделать.

Мы едем молча, я нервно постукиваю пятками по полу и барабаню пальцами по дверце машины. Внедорожник трясется и подскакивает на кочках, когда мы начинаем лавировать между деревьями. Выбравшись на другую сторону лесополосы, останавливаемся, и я сразу замечаю Калеба. Он стоит у разведенного на берегу костра и болтает с какой-то блондинкой в просторной куртке, надетой поверх розового облегающего платья.

– Мне нужна твоя помощь, – говорю я Люку.

Он ставит машину на ручной тормоз и начинает вылезать, но замирает, свесив одну ногу наружу:

– Что случилось? Ты какой-то странный… Меня это немного пугает.

Я не свожу глаз с Калеба. Он на несколько сантиметров ниже меня, но я помню, как он дрался на вечеринках. За себя постоять он может.