– Люди члена Комитета Дарла уже разгружают оборудование.

– Тогда признайте результаты голосования недействительными на основании того, что открылись новые факты, – настаивал Джонни, твердо глядя в глаза генерал-губернатора. Он нарочно попросил мэра Нипарина предоставить ему свой кабинет с видеосвязью, которая, впрочем, не дала ему никаких преимуществ. – Или на основании того, что на голосовании не присутствовали ни я, ни члены магистратов Палатина или Келиана. Ну, давайте же, Жу! Ведь предполагалось, что в течение недели с голосованием никто не будет торопить.

– Все остальные готовы были проголосовать, что же я, по-вашему, мог сделать. Кроме того, ни вы, ни двое других отсутствовавших членов магистратов погоды не сделали бы. Голоса распределились одиннадцать к пяти. Вас не выручили бы ваши голоса, результаты голосования остались бы такими же. А что касается вновь открывшихся фактов, так на мой взгляд, они только способны укрепить людей в уже принятом решении. Если свихнется еще один гант, нам понадобится больше Кобр, нежели раньше, для защиты населения.

– А разве не имеет значения то, почему они взбесились?

Глаза Жу прищурились.

– Что вы этим хотите сказать?

– Пока я еще ничего не знаю. Ученые еще только начали биохимическое исследование животного. Они хотят проверить, нет ли в его организме инородных веществ.

– Инородных веществ? Моро, мне кажется, что вы говорите загадками. Объясните мне нормальным языком, к чему вы клоните?

Джонни сделал глубокий вдох.

– Никаких загадок нет. Я просто пока ничего точно не знаю. У меня есть определенные подозрения, но я не хочу высказывать их вслух, пока не получу подтверждения моей догадки.

Жу долго, изучающе смотрел ему в лицо.

– Хорошо, – наконец сказал он.

– Я скажу вам, что я собираюсь предпринять. Я созову еще один совет, и он состоится завтра в десять утра. Официальным предлогом будет ваше выступление с рассказом о сражении и о предварительных данных, полученных учеными. Если у вас будут те доказательства, которые вы рассчитываете получить, мы выслушаем ваши обвинения или что будет у вас. Представите веские доказательства – потребую нового голосования. Но только в этом случае. Вас это устраивает?

– Да, сэр. – Джонни кивнул.

– Хорошо. Тогда завтра в десять. До свидания. Некоторое время Джонни еще продолжал смотреть на пустой экран, стараясь продумать свою стратегию на завтра. Но пока слишком многое оставалось неясным. Бросив это никчемное занятие, он снова включил телефон и позвонил домой.

После второго звонка Крис ответила.

– Привет! – сказала она, и легкие морщины на лице, выдававшие ее напряжение, разгладились. – Как продвигаются дела?

– Медленно пока, – сказал он. – В настоящий момент я сижу в Нипарине и жду, пока ученые смогут дать какие-либо данные, которые я смогу использовать. Колли вместе с Нильсом уехали в Палин на тот случай, если там что-нибудь случится. Хотя подходов к деревне не так уж много, но взбесившаяся ганта все равно может прорваться.

– Что ж, имеет смысл. Как нога Нильса, лучше?

– Да, гораздо лучше. Вся в синяках, но я уверен, у него бывали переделки и похуже.

Она слабо улыбнулась.

– Послушай, Джонни, примерно полчаса назад нам звонили из Капиталии. Это был твой брат Джейм.

– Значит, Дарл все же привез его с собой? Замечательно! Как он?

– Прекрасно, – сказала она. – Он хотел знать, не сможете ли вы с Гвен встретиться с ним сегодня часов в одиннадцать и вместе поужинать.

Джонни усмехнулся. Подумать только, Джейм Моро, выходец из Сидер Лейк, Горайзон, так запросто приглашает родственников пролететь две тысячи километров, чтобы поужинать вместе с ним! Да, жизнь на Эсгарде здорово повлияла на него.

– А что сказала Гвен?

– Она конечно же, пообещала. Более того, она взяла с меня слово, что я обязательно заранее позвоню тебе, а сама вскочила в аэромобиль, отправлявшийся в Капитолию.

– Полагаю, что она сослалась на мой авторитет члена магистрата, – он посмотрел на часы, до выезда оставалось еще два часа. В конце концов он мог получить данные по ганте и в Капиталии, по телефону.

– О'кей, Крис. Ты не хочешь отыскать для Корвина временную сиделку и присоединиться к нам?

Она покачала головой.

– Джейм уже спрашивал меня об этом, но я решила, что эта встреча только для вас, Моро. Я еще успею встретиться с ним, пока он не улетит с Авентайна. Да, Гвен предложила встретиться в том ресторане, где мы были вчера вечером.

– Что ж, начало неплохое, – он поморщился. – Это для тебя своего рода отдых, да? Но прошу прощения.

– Не беспокойся обо мне, – мягко сказала она. – Будь осторожен.

– Непременно. Я люблю тебя, Крис.

– И я люблю тебя, Джонни. Передай Джейму от меня привет.

Он прервал связь и снова посмотрел на часы. Все те же два часа. И он ничем не мог помочь в аутопсии ганты. Но что бы они ни нашли…

Все равно у него не будет никаких доказательств, что за всем этим стоял Дарл. Но по крайней мере хоть что-то у него будет.

Выйдя на улицу, он сел в свой аэромобиль и направился снова в Палин. Уже становилось темно, когда он и Холлоран снова оказались на том месте, где они убили ганту. С включенными визуальными и слуховыми усилителями им был не страшен даже остистый леопард. Пусть только попробует подкрасться. И все же события этого дня оставили его встревоженным. Выполнение того, за чем они приехали туда, не отняло много времени.

Полтора часа спустя он летел над освещенным звездами ландшафтом в сторону Капиталии, неся с собой информацию, которая заставит опрометчивый совет пересмотреть свое решение.

Гвен и Джейм уже сидели за столиком, когда в ресторане появился Джонни.

– Джонни! – воскликнул Джейм, поднимаясь с места и пожимая брату руку, когда тот подошел. – Прошло больше чем два года, но вот видишь, мы все же приехали сюда, чтобы повидаться с тобой.

Джонни понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем речь.

– О, да. С того дня, как я оставил Горайзон. Ты прекрасно выглядишь, Джейм.

Тот усмехнулся.

– Тяжелая, но очень полезная работа. Похоже, как и у тебя. Давайте сядем, если вы не против. Гвен уже пыталась перевести это для меня, но я подумал, что лучше подождать специалиста.

Они уселись, и беседа продолжалась. Пока они разговаривали, Джонни изучал этого мужчину, которым стал его брат. Конечно, его физическое преображение из девятнадцатилетнего юноши в тридцатипятилетнего мужчину было менее шокирующим, чем зрелость Гвен, но было в нем нечто ускользнувшее от Джонни, чего он не заметил в том обилии пленок, которые приходили с Эсгарда. Самоуверенность подростка разрослась пышным цветом и превратилась в почти осязаемый ореол значительности и компетентности, ореол, который странным образом не приобрел ни малейшего намека на снисходительность. Привыкший иметь дело с элитой Доминиона, Джейм тем не менее не позабыл, как разговаривать с простыми людьми.