батальон мотопехоты на БТР и дивизион самоходной артиллерии из артполка. По решению Кнобельсдорфа главной ударной силой должна была стать «Великая Германия», а 11-я танковая дивизия переходила к обороне. Нельзя не отметить, что Ватутин спрогнозировал действия противника. Контрудар должен был воздействовать на фланги эсэсовского корпуса и воспрепятствовать окружению частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий в промежутке между корпусами Хауссера и Кнобельсдорфа.

Утро 8 июля началось с наступления боевых групп двух эсэсовских дивизий на позиции 31-го танкового корпуса. Прибывшая на усиление корпуса Черниенко 192-я танковая бригада вступила в бой уже после начала немецкого наступления. Более того, танки М3 легкий и М3 средний, состоявшие на вооружении бригады, были приняты за вражеские, и по ним был открыт огонь. Несколько машин были подбиты «дружественным огнем». Однако обстрелы своими были не самой большой проблемой. На 31-й танковый корпус обрушился сильнейший удар, который бригады не выдержали и стали откатываться назад. Уже к середине дня эсэсовцы прорвались к Кочетовке, где находился командный пункт 6-й гв. армии.

Ситуация у Кочетовки была на грани катастрофы, но в этот момент наступление эсэсовцев было приостановлено. В дневной сводке дивизии «Дас Райх» было прямо сказано: «…В 17.45 бронегруппа получила приказ по радио повернуть обратно, чтобы атаковать и уничтожить очень крупные силы неприятеля, выступившие тем временем из Прохоровки в южном направлении». Вскоре последовали приказы на отвод:

«18.00. Приказ для «Лейбштандарта»: Уничтожить противника близ Веселого, затем отойти на главную боевую линию близ Лучки (северные).

18.00 Приказ дивизии «Дас Райх»: Танковый полк поворачивает перед Кочетовкой назад, чтобы нанести удар по танкам севернее Тетеревино. Соединение с XXXXVIII тк невозможно»{79}.

Последняя фраза о невозможности соединения с корпусом Кнобельсдорфа фактически ставила крест на плане действий 4-й танковой армии на 8 июля. Окружения смежными флангами не получалось. Расчет Н.Ф. Ватутина на контрудар как средство сорвать планы противника оправдался. Более того, эсэсовцам пришлось оставить часть захваченной в течение дня территории.

Если утренние атаки 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов не произвели впечатления на Хауссера и не заставили менять планы, то атака 2-го танкового корпуса заставила принять радикальные меры. Утренние атаки отбивались артиллерией, «Штурмгешюцами», а также противотанковыми самолетами VIII авиакорпуса.

Наступление корпуса А.Ф. Попова началось только в 16.00 8 июля. Части корпуса переходили в наступление с ходу, почти не имели времени на подготовку. Командиры батальонов и рот корпуса даже не имели карт, рекогносцировка района также не производилась. Ничего удивительного, что атаки захлебывались. 26-я танковая бригада потеряла 21 Т-34 и 1 Т-70 из имевшихся 34 Т-34 и 19 Т-70. 99-я танковая бригада потеряла 21 Т-34 и 2 Т-70 из имевшихся 34 Т-34 и 19 Т-70. Бригада также «отличилась» атакой своих стрелковых подразделений. Но, несмотря ни на что, удары бригад 2-го танкового корпуса оказались достаточно сильными, чтобы вызвать беспокойство командования II танкового корпуса СС.

Не перешел в наступление только 10-й танковый корпус В.Г. Буркова. Бригады корпуса сосредоточились в назначенном районе вовремя, но оставались на месте. Однако приказы командования фронта В.Г. Бурков просто проигнорировал и в наступление не переходил. Части корпуса в течение 12 часов стояли на месте, будучи нацеленными на весьма уязвимый фланг ударной группировки противника. Причем в отличие от корпуса А.Ф. Попова корпус В.Г. Буркова мог начать контрудар уже в 13.00 8 июля и тем самым попросту сорвать наступление противника.

9 июля. Звездный час XXXXVIII танкового корпуса.

Нанесенный 8 июля войсками Воронежского фронта контрудар произвел впечатление на противника. В 21.20 8 июля командующий 4-й танковой армией направил в войска приказ № 4, в котором говорилось:

«1) 8.7. неприятельская 1-я танковая армия начала концентрическое наступление — 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса с востока, III механизированный корпус с севера, 6-й танковый корпус с запада и севера. Благодаря образцовому поведению войск нам удалось наступление II гвардейского танкового корпуса отразить, отражение атак 5-го гвардейского танкового корпуса еще продолжается. 3-й механизированный корпус можно считать потрепанным.

2) 4 ТА, прикрыв восточный фланг, уничтожит 9.7. врага в районе северо-восточнее Берегового и подготовит охват с севера 6 гвардейского танкового корпуса на западном берегу Пены.

3) 2 тк СС уничтожит врага в районе северо-восточнее Берегового и овладеет восточным берегом Салотинки по обеим сторонам Кочетовки. Для этого сосредоточить все силы, имеющиеся на 9.7. Против наступающего со стороны Прохоровки неприятеля корпус остается 9.7. в обороне. Затем корпус подготавливается 10.7. выступить в направлении Прохоровки. Дивизион штурмовых орудий дивизии «Мертвая голова» остается в подчинении 167 пд.

4) 48 тк наносит удар сильным правым флангом по обеим сторонам дороги Яковлево — Обоянь на север, отбрасывает противостоящие ему танковые силы неприятеля к Псёлу и овладевает грядой высот между Кочетовкой и севернее Новосёловки. Затем корпус держит себя в готовности разгромить путем охвата стоящий на западном берегу Пены 6-й гвардейский танковый корпус. Продвижению через Пену на восток надлежит воспрепятствовать»{80}.

Как мы видим, приказ начинается с упоминания проведенного 8 июля контрудара. Оба корпуса армии Гота должны были продвинуться на север и развернуться в сторону флангов. Некоторые вещи остались за кадром этого приказа. Эсэсовский корпус проводил перегруппировку со сменой «Мертвой головы» на 167-ю пехотную дивизию на правом фланге корпуса. Соответственно «Тотенкопф» выдвигалась на север и усиливала ударную группировку корпуса Хауссера. Эти перемещения заняли довольно много времени, и наиболее активным участником боевых действий стали подразделения XXXXVIII танкового корпуса.

Командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин довольно точно спрогнозировал действия противника. Немцы энергично перемалывали соединения 1-й танковой армии и упорно продвигались вперед. Боеспособность частей армии М.Е. Катукова неуклонно снижалась, и следующий удар мог привести к катастрофе. Поэтому Н.Ф. Ватутин выдвигал на третий оборонительный рубеж позади 1-й танковой армии 309-ю стрелковую дивизию из 40-й армии. Также в распоряжение Катукова передавался 10-й танковый корпус. Эти соединения должны были выйти на назначенные позиции на третьем рубеже обороны до его прорыва противником.

Путь на север 11-й танковой дивизии и «Великой Германии» утром 9 июля преграждали остатки 67-й гв. стрелковой дивизии, 1-я гвардейская, 49-я, 86-я и 180-я танковые бригады (108 танков, из них 59 в 86-й тбр). Начав наступление рано утром, две немецкие дивизии сокрушили оборону потрепанной 67-й гв. стрелковой дивизии и атаковали седлавшую Обояньское шоссе 86-ю танковую бригаду. К 14.00 в каждом из двух батальонов бригады осталось по два танка. Во второй половине дня 9 июля немцы продвинулись практически до третьего (тылового) армейского рубежа обороны. Они