крышевание коммерческой структуры. И жаловался, что они с ним не поделились. Обидно, конечно, хоть бы пустой чемодан оставили, все пригодится. Картошку хранить.

Немалая часть указов по приватизации, по кадровым назначениям, по внешнеэкономическим сделкам и прочим вопросам, которые подсовывали Ельцину его верные оруженосцы Санчо и Панса, подписывались им, не глядя, в банях, местах отдыха, на правительственных дачах. Или вообще на «крыле самолета», по возвращении из каких-либо государственных визитов. Когда Ельцин особенно пребывал в эйфории и глубоком наркозе от «невиданных успехов» от своих международных встреч.

Все это напоминало сцены из колхозной жизни, когда в открытый амбар с зерном, который сторож забыл закрыть на ночь, ринулись всякие грызуны, крысы, мыши, кроты, барсуки, коржики, то есть ежики, и прочие веселые лесные ребятки. Что с левого, что с правого фланга политической опушки. Например, Березовский в присутствии своих партнеров неоднократно в разное время звонил Коржакову и интересовался, не подписал ли он у Ельцина указ на приобретение им «Сибнефти».

Коржаков из своей службы пытался создать орган, который был бы аналогом по своим функциям ФСБ. В СБП как грибы росли подразделения, дублирующие структуры госбезопасности. Это была питательная среда, грибница, уже не столько для грибов, любимой пищи барсуков и ежиков-коржиков, сколько для всей «вирусной бактериологической плесени». А по сути, означало противоборство Службы безопасности президента и Федеральной службы безопасности.

Информационное дополнение

Экономический блок у Коржакова в его «личном» СБП курировал бывший генерал КГБ Рогозин. Примечательный и своеобразный человек. Грамотный руководитель, с неординарным мышлением и специфическими взглядами на политическое и государственное устройство. Особенностью его было то, что он много времени уделял разным оккультным «наукам», астрологии, эзотерике, спиритизму и прочей хиромантии потусторонних сил, верил в них, скорее всего, искренно и беззаветно. За это его и прозвали «Кремлевским звездочетом», или «Личным колдуном Ельцина». Он знал об этом, но не обижался, а даже гордился такими прозвищами как признанием своих мистических чар.

Грачев с ним неоднократно встречался. Но не для вызывания из преисподней духа Блаватской, а для обсуждения насущных вопросов и разрешения противоречий между их структурами. К примеру, к Грачеву поступил от Рогозина документ на двух листах, красивое, грамотно изложенное предложение о предоставлении Алтайскому краю валютного кредита в сумме 5миллиардов долларов. Расписано все до мелочей. Какая финансовая группа предоставляет кредит, через какой иностранный банк (немецкий «Дойче-банк»), когда, какими траншами, на какой срок, под какой процент и порядок возврата.

Ну, все вроде бы хорошо, хоть готовь договор и подписывай. Однако в условиях кредита есть такой пункт. «Дойче-банк» просит в залог поставить аж весь Алтайский край целиком (!). Со всеми землями, лесами, водными ресурсами, промышленными предприятиями, почтой, телеграфом, заводами и пароходами (!!). А самое главное, еще и со всеми проживающими там жителями (!!!). Ну, не клинические ли идиоты это составляли?

Жажда получить свой комиссионный процент толкали чиновников из высоких структур настаивать на совершении сделки. Приходилось тратить время, доказывать, что это мошенническая схема. Что было совершенно ясно и обсуждению не могло подлежать. Достаточно лишь «включить мозги». Но у некоторых чиновников эту кнопку от запаха денег заклинило. Либо она вовсе отсутствовала, при сборке роботов на демократическом конвейере.

Грачеву приходилось вразумлять Рогозина, что даже если и получим кредит, его разворуют на разных стадиях, пока он дойдет до назначения. В стране валюты нет. Территория Алтайского края никогда не закроет кредит. Тогда российской землей и живущими на ней людьми, не говоря уж обо всех промышленных и гражданских структурах, будут владеть иностранцы. Это не просто юридически и чисто человеческий нонсенс, это преступление против России. Только тогда лоббисты отступили от своей затеи.

Как потом выяснилось, подобные «филькины грамоты» начинали свой путь в Службе безопасности президента, а заканчивали в правительстве. Мошенники и дельцы, зная о возможностях Коржакова, имеющего доступ к телу президента, несли свои «проекты» ему и другим руководителям СБП, а они, не очень понимая сущность предложенных документов, а то и не вникая в них, делегировали со своими визами и резолюциями дальше.

Оттуда с новыми, уже правительственными резолюциями, поступали к руководству ФСБ. И затем спускались к конечному адресату, то есть к Грачеву. Приходилось отрываться от реальной оперативной работы и тратить служебное время на изучение и подготовку ответов в правительство. А отрицательное мнение вызывало дополнительное раздражение у руководства Службы безопасности президента, Коржакова и Барсукова.

Но даже их переплюнул Бурбулис, прежде кондовый мелкий преподаватель марксизма-ленинизма в свердловском университете. Этот главный сценарист развала Советского Союза и «крестный отец» правительства Гайдара всерьез рассматривал идею продажи Карелии соседней Финляндии. Цена? 15 миллиардов долларов. Даже вел переговоры на эту тему с финской стороной. Этот факт подтвердила позже финская газета «Helsinki Sonoma» в своей публикации: да, имели место такие предложения, с помощью которых, по их мнению, Россия пыталась экстренно решить финансово-экономический кризис в то время.

В подтверждении того, что документы, подписываемые Ельциным, не проходили соответствующей процедуры согласования, свидетельствует и факт подписания Бурбулисом у президента распоряжения на экспорт тонны не существующей в природе так называемой Красной ртути. Тем самым он активизировал как российских, так и зарубежных мошенников всех мастей, занимающихся противоправной деятельностью в сфере экспортно-импортных операций.

Служба безопасности президента в лице Коржакова и Барсукова осуществляла мероприятия по тотальному контролю не только членов правительства, но и в важных министерствах и ведомствах, в банках и телекомпаниях. Более 50 миллионов было потрачено ими на приобретение за границей высококачественной аппаратуры слухового контроля, значительная часть которой использовалась в Кремле. Немецкие суперсложные «жучки» устанавливались в кабинетах кремлевских и правительственных чиновников.

Руководитель администрации президента Сергей Филатов постоянно жаловался журналистам, что в своем кабинете он вынужден общаться с посетителями с соблюдением конспирации — записками, знаками, жестами, а самые важные переговоры вести в коридоре. Но и там вскоре были установлены подслушивающие устройства.

Численность СБП за 2–3 года выросла в несколько раз. По оценке ряда аналитических структур, ведомство Коржакова — Барсукова к концу 1995 года имело в своем составе около 40 тысяч сотрудников. Ине просто каких-то «штафирок», а профессиональных специалистов, бойцов, боевых офицеров, прошедших испытания огнем. Причем все они были по штатному расписанию хорошо вооружены. Несколько дивизий, целая армия. Куда ее мог направить в случае «часа X» «главнокомандующий» Коржаков?

Федеральную службу безопасности они контролировали через своего ставленника, опального генерала А. Трофимова, которого сумели протолкнуть на должность начальника Управления ФСБ РФ по Москве и Московской области. И даже подняли ему статус до заместителя Директора, члена коллегии, с тем, чтобы он мог получать доступ ко