Мгновенно сообразив, что это уже не заклинание отлучения, я прервала свою атаку и метнулась в сторону. Свистящий хлыст фиолетового света пронесся у самой моей головы, едва не задев ее, и ударил в фонарный столб. С металлическим скрежетом столб отлетел в сторону и врезался в ближайшее здание. Окна разлетелись вдребезги, стекло дождем посыпалось на тротуар.

Я кое-как поднялась на ноги. Сердце колотилось, адреналин бурлил в крови. Судя по всему, в браслетах Ксевера, помимо заклинаний отлучения, было еще что-то.

Невдалеке отскакивали рикошетом от стен домов яркие вспышки багровой магии и оглушительные взрывы: Зуилас с Називером бились друг с другом.

Я выпрямилась, вытянула руку и вызвала еще одну руну.

Скривив губы в усмешке, Ксевер повторил мое движение. В серебряных браслетах на его руках отражались яркие алые вспышки, летевшие от сражающихся демонов.

– Igniaris!

Из моей руны вырвался огненный шар, но заклинание Ксевера замерцало бледно-желтым светом, и пламя моего колдовства наткнулось на сияющийся барьер. Я вызвала новую руну, и снова Ксевер отразил ее заклинанием. Пока я лихорадочно пыталась припомнить какое-нибудь колдовство, которому он не сможет противостоять, он взмахнул левой рукой и выкрикнул заклинание. Его голос заглушили грохочущие взрывы.

Я бросилась на землю, и заклинание пролетело надо мной. Перекатившись, я снова вскочила, но в меня уже летело следующее заклинание. Я снова упала, обдирая ладони о шершавый тротуар.

Ксевер снова прицелился в меня.

– Ori incidere…

Моя руна засветилась у него под ногами.

– Surrige!

Заклинание левитации подбросило Ксевера в воздух, и он с грохотом рухнул на землю.

Магия Зуиласа вспыхнула во мне.

– Impello!

Ксевера отбросило назад.

– Ventos!

Колдовство ветра ударило в него, хлестнуло по лицу дождем и грязью.

– Igniaris!

В этот раз Ксевер не сумел отразить мою огненную руну, и над ним взметнулось пламя. Он исчез в огне.

Я старалась унять дрожь в ногах, едва смея дышать.

Пламя быстро погасло, и Ксевер появился снова. Одежда на нем обгорела, одна половина лица была ярко-красной. Дождь спас его.

Я подняла руку, чтобы вызвать еще одну руну. Ксевер, кривя рот, потянулся к груди – к своей коллекции медальонов инферно. Багровый свет вспыхнул у него на груди, а потом ударил в землю.

Он призвал еще одного демона.

Когда светящаяся фигура материализовалась передо мной, я в отчаянии снова прибегла к магии Зуиласа – и почувствовала его настороженное удивление.

Мой взгляд оторвался от Ксевера и его демона: я искала глазами Зуиласа.

Он сидел на плечах Називера: одна рука обхватила голову крылатого демона и оттягивала ее назад, а светящиеся когти другой были приставлены к горлу. Зуилас был в шаге от того, чтобы убить врага, но не наносил последнего удара.

Секунду я недоумевала, почему Зуилас медлит. Потом увидела: губы Називера шевелились. Он что-то говорил.

Краем глаза я уловила какое-то движение и вспомнила, что моя битва еще не окончена. Отвлекаться не время.

Но я уже отвлеклась – в самый неподходящий момент.

Я не видела демона, которого вызвал Ксевер. Видела только взмах его руки.

Удар пришелся мне в грудь, все вокруг завертелось, и я с размаху врезалась во что-то. Кирпичи, камень, бетон? Не знаю. Что бы это ни было, оно оказалось тверже моих костей – и кости хрустнули.

Нестерпимая боль пронзила все тело. Я потеряла всякое представление о том, что происходит вокруг: для меня больше не существовало ничего, кроме адской боли – ужасной, бесконечной, всепоглощающей.

Робин!

Тепло, а следом холод пробежали по рукам и ногам, а затем внезапно сменились обжигающим жаром. Боль сразу усилилась вчетверо, мозг отключился, мысли спутались.

Робин!

Я одним рывком вытащила себя из беспамятства. Все тело саднило, но такую боль уже можно было терпеть. Я с усилием разлепила веки.

Багровые глаза, потемневшие от усталости, смотрели на меня сверху вниз, и я ощущала Зуиласа у себя в сознании, ощущала его близость – и она наполняла меня спокойствием и решимостью. Он был рядом все это время, просто боль, затопившая все, отвлекла мое внимание.

Я моргнула – и заметила за спиной демона еще три лица, все бледные и осунувшиеся. Амалия и дядя Джек – это было ожидаемо, а вот…

– Зора? – прохрипела я.

– Она самая, – ответила Зора, не очень убедительно изображая легкомысленный тон. – С возвращением.

– Возвращением?

Рука Зуиласа коснулась моей щеки. Демон Ксевера, Ашамаде, сломал тебя.

Сломал? – мысленно переспросила я. Никак не получалось вспомнить, какой Дом называется Ашамаде.

Тебе было очень больно. – Эхо его страха отозвалось во мне. – Я тебя починил.

Я сделала глубокий вдох, ощущая неприятное покалывание в легких. Можно было считать, что мое здоровье полностью восстановилось, и я приподнялась на локтях, пытаясь сесть.

– Эй! – воскликнула Амалия, стоявшая на коленях рядом, с другой стороны. – Полежи-ка еще пару минут, Робин, хорошо?

– А что с Ксевером и Називером? – спросила я, бросая взгляд за их спины. Теперь, когда фонарь разбили, на улице стало еще темнее, и она была тихой и пустынной.

– Удрали, – сказала Амалия. – Називер схватил Ксевера и улетел с ним, а другой демон следом.

Демоны Дома Ашамаде тоже крылатые?

– Они полетели к порталу? – прошептала я, холодея от ужаса.

– Видимо. – Амалия выпрямилась во весь рост и взглянула на отца. – Папа, пригони машину. Времени терять нельзя.

Дядя Джек отошел и на ходу потянулся к подвеске, висевшей на груди. Когда взялся за нее рукой, вспыхнул красный свет. Я и не замечала его неподвижного демона, пока он не растворился в луче магии, устремившемся обратно в инферно. Дядя Джек торопливо зашагал прочь и вскоре исчез в темноте.

Когда его шаги были уже не слышны, я заметила, как тихо стало вокруг. Дождь прекратился, и отдаленный шум яростной битвы тоже. Меня пробрало холодом до костей. Что с «Вороном и Молотом»?

– Кто-то идет сюда, – прошептал Зуилас.

Я напряглась. Мгновение спустя до нас донесся новый звук – шуршащие шаги двух пар ног по мокрому асфальту. Две фигуры промелькнули под уличным фонарем и направилась к нам.

Амалия резко повернулась в их сторону, Зора тоже. Я собралась с силами, но, прежде чем мне удалось сесть, Зуилас подхватил меня, прижал к груди и встал.

От резкого движения у меня закружилась голова, я уткнулась лицом в капюшон Зуиласа и зажмурила глаза, борясь с приступом тошноты. Только ощутив под щекой ткань, я поняла, что он снова в человеческом костюме, – должно быть, переоделся после того, как исцелил меня.

Шаги приближались.

– Вы живы, – сухо заметила Амалия.

– В общем и