— приказать ему врезать себе пару раз по морде да посильнее. Но слышу перепуганный голос Санька и вовремя сдерживаюсь. Беру себя в руки, мысленный приказ нужно сейчас использовать по назначению. А по морде я ему еще успею надавать.

Переключаюсь на Саню.

«Что он творит, идолище поганое?!» — зло интересуюсь я.

Но Санька, кажется, и не слышит меня вовсе, она в полнейшем ступоре бормочет:

— Ты же мог его забрать, он бы успел, ты же мог. Зачем ты так сделал?! — Санька срывается на него в истерическом крике, — Останови! — орет на него Саня. — Останови, я сказала, козел!

— У меня не было выбора, — отстраненным тоном отвечает Вова, и сам вдруг срывается на крик: — Ты что не видела, что они на него со всех сторон бежали! Не видела, сколько там эсбэшников Света? Ты думаешь, нам бы дали спокойно выехать с территории жилого комплекса? Или ты хотела попасться, как соучастница? Его объявили преступником! За нами охотится партия Света, нужно было вот так по тупому сдаться им?

Санька утыкается взглядом перед собой. Москвич несется на такой скорости, что вот-вот и мы врежемся в передиидущие машины.

«Пусть не гонит! — чеканю я. — Пусть остановится! Поговорить нужно!»

— Лене вернулся, просит остановиться, — говорит Саня.

— Пусть идет в задницу этот Леня, — грубо отвечает Вова. — Ты что? Не понимаешь, что происходит? Оно тебе нужно? Этот Леня пытается нас втянуть в какой-то жопорез. Нет… — тянет Вова и зло усмехается, — я в этом участвовать не собираюсь. А вы как хотите!

— Мишка — он же совсем ребенок! Как ты мог так с ним поступить?! У тебя что?! Вообще, сердца нет! — кричит на него Саня.

— Будешь верещать — высажу, — холодно отвечает Вова.

Я перемещаюсь в него. Ну сейчас ты у меня получишь, Иуда!

Пока происходит перемещение, злюсь на систему, которая дала мне нормальные способности сопряжения со всем подопечными, кроме самого непослушного идиота Вовчика.

Не дожидаюсь, когда восстановятся все чувства, а сразу же мысленно приказываю:

«Разворачивайся! Езжай обратно».

Несколько секунд ничего не происходит, но после Вован начинает снижать скорость. Затем съезжает на обочину, ждет, когда иссякнет поток машин, и начинает разворот.

— Ты что делаешь? — потрясенно спрашивает Саня.

— Разворачиваюсь, — спокойно отвечает он.

— Зачем?!

Вова молчит, машет головой, отвечает, медленно растягивая слова:

— Я… я не знаю.

Так, нельзя чтобы Санька вмешивалась. Заставит его думать — собьёт мне весь приказ. Перескакиваю на нее:

«Не мешай, это я его развернул, — говорю Сане, — попробуем догнать светляков и узнать, куда Мишку повезли. Они не могли уехать далеко».

— А если они нас засекут? — растеряно бормочет она. — У нас ведь могут быть проблемы.

Она косится на Вовчика. Видимо, его речи и на неё подействовали.

«У нас и так проблемы. И сейчас самая важная — как можно скорее вытащить Мишаню».

— Мы же не сверхи, Лёнь, — жалобно тянет она. — Как мы его вытащим? Его наверняка отвезут в милицию или еще куда. Там будет охрана…

— Что он там говорит? — раздраженно спрашивает Вовчик, хоть и продолжает ехать обратно к дому Семена.

— Говорит, что нужно узнать, куда повезут Мишу.

— Он что, сдурел? Не понимает, что теперь мы все в опасности?! Нельзя ехать! Если нас засекут — поймают, отправят на допрос! А мне все это на хрен не нужно.

Вовчик резко тормозит, авто позади едва не бьет в наш зад, но вовремя успевает вывернуть:

— Ты дебил?! — орет на него мужик, поравнявшийся с нами, поднимает пэку, и Вовчику тут же приходит штраф: «Небезопасное поведение на дороге −2 пункта».

Я снова перескакиваю в него. Нет, я все-таки заставлю тебя делать то, что надо. К счастью, время предыдущего мысленного приказа уже истекло, и я снова отдаю приказ:

«Возвращайся к дому Семена».

Вова снова несколько секунд мешкает и начинает двигаться. Я быстро переключаюсь на Саньку.

«Не мешай ему, — говорю я ей, — Ты его сбиваешь».

Санька не отвечает, а только едва заметно кивает.

Мы возвращаемся, всю дорогу меня подмывает переключиться на Семена и узнать, что там у него происходит. А еще я опасаюсь, что служба безопасности уже увезла Мишаню в неизвестном направлении.

Но сейчас лучшая стратегическая позиция здесь. Да и этого Иуду нельзя ни на минуту оставлять.

Вова тихо ругается, кажется, хочет нарушить приказ. Но это, по всей видимости, сильнее его. Даже если сильно захочет, нарушить его не может, если только не подталкивать извне вопросами и не заставлять его думать.

Я приказываю Вовчику припарковаться неподалеку от дома, но так, чтобы нас не было видно. Он это делает, отъезжает в соседний двор. Обзор у нас теперь хороший и среди других машин мы не слишком заметны.

Нам отсюда отлично видно двор за решетчатым забором, черный мини-вен все еще стоит, на улице какая-то суета.

По моим подсчетам, с тех пор как Мишаню туда погрузили, прошло не больше двадцати минут. Хотя и непонятно, почему они мешкают и не уезжают. И тут вдруг становится ясно почему.

Буквально на несколько секунд в поле зрения появляется Семен: руки у него за спиной, как у заключенного, а позади следуют те самые безопасники, которые обыскивали его квартиру.

Да что ж нам везет-то так сегодня?!

Отец и его телохранитель Гена тоже здесь. Все они садятся в длинное черное тонированное авто и трогаются. Тут же начинает двигать и мини-вен с Мишкой.

Они покидают двор, выезжают на трассу.

«Следуй за ними. Старайся держаться подальше», — велю я Вове.

Он выжидает минуту, а после тоже трогается с места. Я прекрасно отдаю себе отчет о том, что мысленный приказ не безотказный инструмент. Что на протяжении слежки мне не единожды придется бороться С Вовчиком в те моменты, когда будет заканчиваться время приказа. Также я держу в уме, что в любой миг машину Вовчика могут засечь, к тому же мы ее уже засветили.

И тогда, и впрямь могут быть проблемы и у остальной половины подопечных. Хватает и того, что Смен и Миша влипли по самые не балуй. Хотя, что-то мне подсказывает, что Семена отмажет папаня. А вот за Мишку заступиться некому кроме нас.

Нужно быть максимально осторожными, а еще необходимо, чтобы Вовчик помогал, а не совал палки в колеса.

Санька всю дорогу опасливо косится на него, но сбивать не смеет, единственное, что она делает — откидывается в кресле и закрывает устало глаза:

— Надо же было влипнуть так, — бормочет она.

Чем больше мы едем, тем больше она впадает в тихую истерику. Я замечаю, как