Лейни коснулась моей щеки. Ее взгляд был нежным и полным желания:

– И я люблю тебя.

После беззвучного стона у нее вырвалось «боже мой!» и мое имя. И только когда ее напрягшееся тело расслабилось, а бедра перестали быстро-быстро двигаться навстречу моим, я ускорился, чтобы достичь оргазма.

Лейни впилась ногтями мне в спину:

– Позволь мне прикончить тебя сверху!

Я обожал, когда она говорила что-нибудь подобное. Не знаю, как тут с подбором слов, но ее желание обладать мной заводило до предела. Я перекатился на спину, не отпуская Лейни. Она, упершись ладонями мне в грудь, принялась на мне скакать, выделывая бедрами восьмерку, удерживая меня глубоко в себе, а потом выпрямилась, касаясь меня задом, раскачивая грудями и встряхивая длинными роскошными волосами.

Лейни нагнулась, выгнув спинку, и задела сосками мою грудь.

– Какой ты красивый! – Она укусила меня за нижнюю губу. – И весь мой. – Она начала тереться по мне, сильно и мерно, сжимая меня внутри себя. – Каждая часть тебя принадлежит мне, и я тоже твоя без остатка!

Я схватил ее за ягодицы, сел и заплел ее ноги у себя за спиной, приподнимая и опуская ее все быстрее и резче, пока рот Лейни не приоткрылся.

– Я вот-вот, – прошептала она мне в губы. – Кончи со мной!

На этот раз мы упали в розовые облака оргазма почти одновременно и долго еще оставались в объятиях друг друга, целуясь и ласкаясь, когда оба наших телефона начали звонить. Теперь, когда у нас есть Коди, пришлось максимально модернизировать наши средства связи.

Мы схватили телефоны, откашлялись и, просмеявшись друг другу в плечо, одновременно ответили на звонки.

Я не слышал, что говорили Лейни, но, судя по ее репликам, вопросы нам задавались одни и те же.

– Она уже завтра будет твоей навсегда, переживешь без нее одну-то ночь! – убеждал меня Кайл.

Возразить было нечего – через пару дней мы уезжали на неделю на Гавайи. Дед и обе бабушки буквально рвались заняться Коди, обживать новый дом и любоваться красотами Аляски.

– Я буду готов через пятнадцать минут, – пообещал я Кайлу и закончил разговор.

Лейни слезла с меня, и я застонал от прохладного воздуха, совсем не похожего на ее влажное тепло.

Она крепко поцеловала меня в губы.

– Меньше чем через двадцать четыре часа ты снова меня получишь.

– Навсегда.

– До конца жизни.

Мы переоделись в джинсы и одинаковые клетчатые рубашки с надписями на спине «Жених» и «Невеста». Я открыл окно проветрить спальню и выпустить запах недавнего секса.

Лукаво улыбаясь, Лейни рассеянно водила щеткой по волосам, глядя, как свежий ветер отдувает занавески. Судя по мине маленького бесенка, она намеревалась отпустить ёмкий комментарий, когда что-то белое выскочило из-под кровати и проехалось по полу. Лейни вскрикнула и запрыгнула на неубранную кровать.

Тревога оказалась ложной – по полу ветром несло листок. С мышами Лейни, как я уже выяснил, прекрасно ладит, если они в траве, а не в доме. Я нагнулся и поднял бумажку, узнав четкий почерк Лейни. Судя по дате, письмо было написано на следующий день после того, как я улетел с Аляски два года назад.

«Эр Джей!

Электричество отключилось из-за грозы, телефонную линию тоже починили только сегодня утром. Я ждала твоего звонка, сколько могла. Даже если ты не прочтешь этой записки до будущего года, знай – я не хотела все так внезапно заканчивать, и если ты чувствуешь то же самое, пожалуйста, позвони мне.

Твоя Лейни».

– Надо же, нашлось…

Должно быть, записку сдуло на пол и занесло в итоге куда-то под кровать.

– Что?

Я протянул листок. На лице Лейни появилась мягкая грустная улыбка, когда она узнала свою записку. Она приложила нежную ладонь к моей щеке:

– Мы вернулись друг к другу, а остальное неважно.

Я обнял ее и прижал к себе, благодарный, что судьба отыскала способ нас соединить. Мы долго так стояли, пока в детском мониторе не зашуршали помехи: тут мы одновременно повернули головы. Коди спит мирным сном всю ночь, радионяня нам уже почти не нужна, но на экране прыгали маленькие точки, свидетельствуя о наличии шума, и Лейни прибавила громкость.

– Что он делает?

Коди «разговаривал» – что-то лепетал на своем младенческом языке, но слышался и другой звук, сопровождаемый странным свистом, словно сынишка чем-то колотил по спинке кровати.

– Надеюсь, он еще не научился выбираться на пол? Я к этому не готова, – Лейни включила видеомонитор.

Коди всего год и три месяца, но он у нас молодой, да ранний. Этот пацан сорвал генетический джекпот и в физическом, и в умственном развитии, унаследовав острый ум и целеустремленность своей матери и богатырское сложение и спортивные способности от меня. Мир еще будет у него на ладони, с такой-то взыскательной мамой, как Лейни.

– Ох, ты только посмотри! – она подозвала меня и повернула монитор. В ногах детской кроватки сидел неразлучный плюшевый мишка нашего сына в хоккейном свитере с надписью «Боумен», а Коди, стоя на другом конце кровати, размахивал маленькой клюшкой, которую я ему купил, и пытался забить гол медведю. Вот он выполнил подачу, поковылял за шайбой, вернулся и снова отправил шайбу в мишкины ворота.

– Он не выпустил клюшку, когда я его укладывал, так с ней и заснул. Теперь понятно почему.

– Ну, этот точно удался в папашу, – Лейни запрокинула голову, чтобы я увидел ее улыбку.

Я обнял ее за талию и всей пятерней взялся за плоский животик.

– Похоже, ему нужны братишка или сестренка, а то играть не с кем.

– Я брошу пить противозачаточные, и начнем заполнять свободные комнаты, как только я стану миссис Рук Джеймс Боумен.

Лейни

Я не могла ни согнать с лица улыбку, ни справиться со слезами, а ведь мы еще даже не произнесли брачную клятву.

Слава богу, что существует водостойкая тушь!

Иден подала мне новую салфетку, а Эр Джей ободряюще пожал руку. В глазах у него отражалось не меньшее волнение, но он держался.

Мы смотрели, как по центральному проходу к нам идет Стиви с Коди, который нес наши кольца. На скромной церемонии венчания присутствовали лишь близкие родственники и лучшие друзья… Ну, как скромной – все-таки семь братьев и сестер с моей стороны, сиэтлская команда Эр Джея почти в полном составе и с десяток хоккеистов, с которыми он сдружился еще в Чикаго. Под устремленными на меня взглядами я заволновалась, но в меру. Коди, прелестный в крошечном черном смокинге, радостно топал к нам с широченной улыбкой на лице. Иден попробовала взять у него подушечку с кольцами, но Коди прижал кольца к груди и завопил:

– Мое!

Пришлось нам с Эр Джеем уговаривать Коди позволить взять кольца. А когда обе бабушки повели внука присесть в первом ряду, он закричал: «Мама! Папа!» – и рванулся к нам.