— У меня денег не хватит.

— Для вас тоже есть информация. Ваш предшественник был задержан и убит при попытке к бегству, вот причина, по которой вы стали курьером.

Девушка отошла от столика, Улдис осмотрелся. В пивной висела завеса табачного дыма. Среди пьяной публики попадались военные и дамочки легкого поведения, полный комплект в ассортименте. Здесь все были равны.

Покончив с пивом и едой, Улдис вышел на улицу и отвязал велосипед от фонарного столба. Поблизости шаталось несколько пьяных. Темнело. На шоссе он выбрался, когда взошла луна, добирался до места на ощупь, у опушки пришлось слезть с велосипеда и идти пешком. Сегодня его отправили в город после обеда, так что позднее возвращение выглядело естественным.

Велосипедист встретил его у трех пней. Улдис заметил его, когда тот зажег спичку и прикурил, он умышленно осветил себя.

— Опять пиво пил, Сыроежка?

— Не в силах отказать себе в таком удовольствии.

— А может, все дело в подавальщице?

— Хорошенькая девушка, чего скрывать.

— Нам понадобится надежный, ловкий паренек, вроде тебя, для небольшой работы в городе. Дня на три-четыре. Тебе хватит времени, чтобы и девчонку соблазнить.

— Я сумею совместить полезное с приятным. Но какая от меня польза в городе?

— Тебя там никто не знает. У нас есть друзья, они выручают нас, мы выручаем их.

— Связной вам больше не нужен?

— Мы не на век прощаемся. Поедешь в город утром, на вокзале купишь газету «Советская Прибалтика» и сядешь на скамейку напротив пятой кассы. К тебе подойдут.

— И что скажут?

— «Поезда на Ригу сегодня не будет, можете не ждать». Пойдешь с этим человеком. Велосипед я у тебя забирать не буду, вернешься назад, когда тебя отпустят.

— Вопросов нет.

— И быть не может. Это приказ. Велосипедист растворился в темноте.

На следующее утро Улдис вновь поехал в город. Заезжать к Янису он не решился. Один раз это сошло с рук, на второй лучше не рассчитывать — за ним наблюдали, иначе как велосипедист узнал о Кристине. Ловил на крючок? Какой смысл? Если он всего-навсего посыльный, то что он может знать? Велосипедист не пешка, он фигура.

Улдис выполнил все инструкции. С газетой в руках просидел на вокзале больше часа, но к нему никто не подошел. Это называется — доверяй, но проверяй. Он ушел. Едва ступил на привокзальную площадь, его подхватили под руки двое молодцов и впихнули в стоящую у обочины машину. Минут десять мотали по центру, после чего отвезли в район старого города, от которого остались одни развалины. Завели во двор. Вокруг только стены и груды кирпичей. На куче обломков стоял мужчина в кепочке-шестиклинке, коротком пиджачке и серых полосатых штанах, заправленных в офицерские сапоги. Лицо обычное, ничем не примечательное. Рядом с ним — деревянный чемодан, похожий на электрический патефон.

— Здравствуй, Сыроежка. Извини что так получилось, но обстановка на вокзале показалась подозрительной, зачем тебе и нам лишние неприятности.

— Береженого Бог бережет, — кивнул Улдис.

— Видишь чемоданчик?

— Вижу.

— Завтра утром пойдешь на фабрику. Пропуск мы тебе дадим. Возле нищего моряка будет стоять этот чемодан, прихватишь его с собой, пройдешь на фабрику вместе с потоком рабочих. Зайдешь в шестой цех, он с правой стороны от проходной. Цех большой, пронумерованные станки стоят в четыре ряда по всей его длине. Станок номер 310 во втором ряду слева. Поставишь чемоданчик под станком и можешь уходить. Переночуешь на улице Бетховена, семь. Первый этаж, квартира справа. Дверь открыта. Там тихо и безопасно.

— А что дальше? Уходить в лес?

— Придется переждать день-два на квартире, выезд из города будет блокирован. Мы ценим людей Звонаря и рисковать твоей жизнью не имеем права. Тише едешь, дальше будешь.

— Что в чемодане, мне знать необязательно?

— Угадай с трех раз.

— А если меня задержат на проходной?

— Все рабочие носят инструмент с собой, стоит он дорого, да и взять негде.

— Вопросов нет.

Мужичок в кепочке достал из кармана картонный пропуск и протянул парню.

— Мне бы деньжат немного.

— Пивка попить?

— И пивка тоже.

К пропуску приложили пару купюр.

— А как же мой велосипед? Он остался на привокзальной площади.

— Знаю.

Улдиса вновь усадили в машину и отвезли на то место, где взяли.

Оперативно работают ребята, быстро, слаженно. Взяли, как вещь, покатали, вправили мозги и вернули на место, словно ничего не произошло. Серьезная организация. Эти ребята успели понюхать пороха.

В пивной подвальчик Улдис спускался с некоторым волнением, он и не надеялся так скоро увидеть Кристину. В его положении глупо привязываться к девушке, но сердцу не прикажешь.

В зале сидели знакомые уже ханыги, некоторые с ним поздоровались. Увидев его, Кристина улыбнулась. Он заметил, как заблестели ее глаза.

Девушка подошла к нему.

— Приятно тебя вновь увидеть, Улдис.

— За мной наблюдают. Кроме тебя, я ни с кем в городе не общаюсь. Мои ухаживания должны принести результат, иначе нас заподозрят в деловых связях.

— Догадываюсь, к чему ты клонишь.

— Ты живешь одна? — Да.

— Я останусь у тебя на ночь. Только не пугайся, под одной крышей — не значит в одной постели.

— К чему лишние слова…

— Сапожник Юрис должен прийти к тебе до нас, другого способа его увидеть, у меня нет. Вопрос в том, как он будет уходить.

— Есть такая возможность. Я заканчиваю работу в восемь вечера. Жди меня на улице. А сейчас я принесу пиво.

Денег, полученных от мужика в кепочке, хватило еще на парикмахерскую, букетик цветов и бутылку вина. Кристина выглядела ослепительно без фартука и накрахмаленного чепчика. Цветы ее порадовали.

— Это от души или для конспирации?

— Я не умею притворяться.

— Странно, притворство — основная черта разведчика.

— Я не разведчик. Я мститель. Есть друзья, есть враги. Вопрос ставится ребром — или я, или они. Кто-то должен умереть.

— Так все просто?

Они шли неторопливо, Кристина держала его под руку, и он был горд идти рядом с такой красивой девушкой. Улдис вырос в деревне, но всегда мечтал жить в городе. Он очень хорошо учился и прочитал много книг, благодаря богатой библиотеке учителя, которого сослали в деревню после прихода к власти буржуазного правительства. Когда-то он преподавал в Рижском университете. На Улдиса возлагали большие надежды, но не случилось, не вовремя родился.