Так что пока ещё он жив.

Плывя в этом непостижимом плотном мраке, он вдруг услышал голос. Кто-то звал его по имени.

«Томас! Томас!»

Нужно найти этот голос, уцепиться за него. И Томас двинулся на зов.

Навстречу своему имени.

— Томас, я верю в тебя! — сквозь наркотический туман вновь прорезался женский голос. Незнакомый голос, в котором звучали одновременно мягкость и властность. Пытаясь сбросить оцепенение, Томас услышал собственный стон, ощутил, как ворочается на постели...

Наконец он раскрыл глаза, едва не ослеп от яркого света ламп, сморгнул и только тогда заметил, как за таинственной женщиной, вернувшей его к жизни, закрылась дверь.

— Подождите! — хотел он крикнуть ей вслед, но из горла вырвался лишь хрип.

Собрав в кулак всю свою волю, он сумел приподняться на локтях. В комнате больше никого не было. Откуда-то издалёка доносились крики да изредка — грохот, похожий на раскаты грома. Сознание постепенно прояснялось; от былой наркотической одури осталось лишь небольшое головокружение, но в основном он чувствовал себя совсем даже неплохо. Из чего следовал вывод: если только наука внезапно не научилась творить чудеса, то его мозг остался при нём.

Его внимание привлекла папка, лежащая на тумбочке рядом с койкой. На ней большими красными буквами было написано: «Томасу». Он спустил ноги на пол, сел на краешек кровати и нетерпеливо схватил папку.

Внутри лежали два листка. На первом была карта ПОРОКа с нарисованными чёрным маркером линиями, пересекающими комплекс в нескольких направлениях. Второй представлял собой письмо, подпись под ним гласила: канцлер Пейдж. Он отложил карту и принялся за письмо.

«Дорогой Томас,

Я считаю, что Испытания подошли к концу. Данных для создания карты мозга у нас более чем достаточно. Мои сотрудники не согласны со мной в этом вопросе, но мне удалось остановить операцию и спасти тебе жизнь. Теперь наша задача —обработать имеющиеся данные и продумать процедуру лечения Вспышки. Твоё участие больше не требуется. То же самое относится к остальным объектам.

Вам предстоит выполнить последнее, решающее задание. Став канцлером, я осознала необходимость выработки плана Б — и первым делом создала ещё один, тайный выход из комплекса. Я поместила его в одном из служебных помещений. У меня к тебе огромная просьба: выведи через этот ход своих друзей и собранных здесь иммунов и уйди сам. Не медли — время не терпит, в чём ты, я не сомневаюсь, отдаёшь себе отчёт.

На карте ты видишь три различных маршрута. Первый обозначает туннель, по которому можно уйти из этого здания. Оказавшись снаружи, ты без труда найдёшь пролом, который сделал «Удар правой» — он ведёт в соседний корпус. Там ты сможешь присоединиться к ним. Второй маршрут укажет тебе, как попасть туда, где содержатся иммуны. Третий ведёт к запасному ходу. Этот ход представляет собой транс-плоскость, которая перенесёт вас в место, где, как я надеюсь, вы сможете начать новую жизнь. Забери с собой всех. Уходите.

Ава Пейдж, канцлер».

Томас не отрывал взгляда от письма, а в голове его царил хаос. Где-то в отдалении раздался очередной разрыв, вернувший его к реальности. Он доверял Бренде, а та доверяла канцлеру. Значит, надо делать, как говорит канцлер.

Он сложил письмо и карту, сунул их в задний карман джинсов, затем осторожно встал. Удивительно, но силы его восстановились очень быстро! Томас метнулся к двери, высунул голову в коридор. Пусто. Он выскользнул за дверь, и в этот момент из-за поворота выбежали двое, но проследовали мимо, не удостоив юношу даже взглядом. Томас понял, что устроенный «Ударом правой» тарарам сыграл, по-видимому, немалую роль в его спасении.

Он вынул карту и тщательно изучил чёрную линию, ведущую к туннелю. Добраться туда много времени не займёт. Он запомнил маршрут наизусть и потрусил по коридору, на ходу рассматривая две другие линии, нанесённые на карту канцлером Пейдж.

Он не пробежал и нескольких метров — остановился как вкопанный, не веря собственным глазам. Чуть ли не уткнулся в карту носом — а вдруг ошибся? Но нет, ошибки не было.

ПОРОК спрятал иммунов в Лабиринте.

На карте, естественно, значились два лабиринта: один для группы А, другой — для группы Б. Оба были выстроены в глубине скальной породы, залегающей под главным комплексом ПОРОКа. Томас не мог разобрать, какой из этих двух лабиринтов — «его», ну, да неважно. Главное — ему предстоит возвратиться в Лабиринт. Его передёрнуло от отвращения, но он совладал с собой и поспешно направился к указанному канцлером Пейдж туннелю.

Он бежал, точно следуя карте — коридор за коридором, переход за переходом — и наконец достиг лестницы, ведущей вниз, в подземелье. Маршрут вёл через несколько пустых помещений, в последнем из них он нашёл дверцу, за которой лежал туннель.

Туннель освещался редкими тусклыми лампочками, свисающими с потолка. Томас понёсся по узкому проходу и через пару сотен футов перед ним, как и обещала карта, возникла лестница — металлические поручни с перекладинами между ними. Он вскарабкался по ней и на самом верху обнаружил круглый стальной люк с колесом-рукояткой, что очень живо напомнило ему вход в Картографическую в Приюте.

Он повернул рукоятку и изо всех сил толкнул люк. Снаружи просочился приглушённый свет. Томас поднатужился, люк откинулся, и в лицо юноше пахнýл холодный воздух. Томас подтянулся, перевалил через край люка и выбрался на поверхность рядом с большим камнем — одним из тех, что усеивали голую полосу земли между лесом и штаб-квартирой ПОРОКа.

Он осторожно закрыл люк и присел за камнем на корточки. Вроде, всё тихо; правда, было так темно, что если бы даже здесь кто-то и был, Томас всё равно не смог бы его разглядеть. Небо заволакивали всё те же серые тучи, что настигли его на подходах к комплексу. Интересно, сколько времени он пробыл он в ПОРОКе — несколько часов или целые сутки?

В записке канцлера Пейдж говорилось, что «Удар правой» пробил свой собственный вход в одно из зданий комплекса — наверно, этот взрыв и потряс тогда корпус, в котором находился Томас. Надо найти пролом. И не только потому, что в группе всегда безопаснее, чем в одиночку, но и потому, что необходимо сообщить правоударникам о том, где спрятаны иммуны. Судя по карте, наилучшим решением для Томаса было направиться к скоплению строений в дальнем конце комплекса, а там он уж сориентируется на месте.

Так он и поступил — огибая камни, рванул во всю прыть — насколько позволял бег на полусогнутых, чтобы быть менее заметным — к ближайшему из намеченных сооружений. Молния прорезала небо, отразилась в белом снежном покрове, на мгновение осветила массивные бетонные строения. Незамедлительно последовал громовой удар, прокатился над землёй, гулко отозвался в груди Томаса.

Наконец он добрался до цели, прорвался сквозь заросли колючего кустарника и оказался у самой стены; обогнул её, заглянул за угол — и ничего не обнаружил, кроме пустыря, простирающегося между зданиями. Хода внутрь не было.