— Крис, я не думаю, что какая-нибудь женщина любила меня раньше, и я просто не представляю, что значит любить. Прости, я не хотел причинить тебе боль. Может быть, ты просто думала, что любишь меня, потому что я умею обращаться с револьвером и я не похож на тех, кого ты встречала раньше, и…

Она посмотрела на него:

— Я встречала сотни вооруженных разбойников и сотни преступников, и я возмущена тем, что вы говорите мне, что я не могу разобраться в самой себе. Я могу сказать вам, что…

Она замолчала, потому что Тайнан поцеловал ее, жадно прильнув к ее губам, гладя ей спину и прижимая к себе Крис знала, что, если он будет трогать ее, она долго выдержит.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она, когда его губы переместились на ее шею. — Пожалуйста, не трогайте меня. Я не могу этого вынести. Я не могу сопротивляться вам…

— Этого и я хочу, — сказал он, покусывая ее ухо. Но он остановился, когда его губы дотронулись до угла ее глаза, и он почувствовал соленый привкус слез. Он резко отодвинулся от нее.

— Тогда уходи, — сказал он, и в его голосе прозвучал сдерживаемый гнев. — Возвращайся в свою холодную постель и оставайся в ней одна.

Тогда Крис заплакала всерьез и бросилась бегом по крутой темной тропинке к хижине. Пилар не сказала ни слова, когда Крис упала на соломенную подстилку рядом с ней.

Крис плакала довольно долго, но потом приняла решение. Ей было неважно, женится он на ней или нет, и ее не беспокоило, любит он ее или нет. Сейчас она чувствовала к нему только одно — желание, и она хотела, чтобы все было так, как той ночью в хижине лесорубов. Она хотела снова почувствовать его руки на своем теле, хотела, чтобы он снова занялся с нею любовью.

Всхлипывая, но чувствуя себя гораздо лучше, потому что у нее больше не было никаких колебаний, она встала и вышла из-под навеса. Она знала, что Тайнан спит недалеко от них, среди деревьев, чтобы, если кто-то придет к хижине ночью, его нельзя было заметить. Она пошла к тому месту, где он спал, но его там не оказалось.

Медленно и неторопливо она сняла с себя всю одежду, вытянулась на его одеяле и стала ждать его. Когда же он не пришел, она заснула, улыбаясь при мысли о том, как он разбудит ее.

— Крис, — сказал Тайнан, беря ее на руки. — О моя прекрасная, чудесная Крис!

Она открыла сонные глаза. Было уже светло, пели птицы, их окутывал запах просыпающегося леса, и руки Тайнана были на ее теле, они отбрасывали все прикрывающее его и ласкали ее кожу. Он гладил ее бедра с нетерпением ребенка, который взял в руки свою первую куклу.

— Ты пришла ко мне, — шептал он. — Ты пришла ко мне. Я не спал всю ночь. Я бродил по лесу. О Крис, ты сводишь меня с ума! Моя прекрасная, прекрасная Крис, ты делаешь меня более несчастным, чем я был в тюрьме.

Крис показалось, что ее кожа засветилась от радости после его слов. Она искренне надеялась на то, что делает его несчастным, по меньшей мере, таким же несчастным, каким он делает ее.

Он приподнял ее голову и поцеловал так, словно никогда больше не собирался отпускать.

Она обняла его руками за шею и притянула к себе. Именно этого она так давно хотела и именно этому противилась так долго, что сейчас это время казалось ей вечностью.

Он положил ее на одеяло, а сам прилег рядом, нежно поглаживая одной рукой, а другой снимая рубашку.

Внезапно он откатился от нее и поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— Я должен идти. Там кто-то есть.

— Это Пилар, — сказала она, пытаясь притянуть его обратно к себе. — Она не придет сюда.

Тайнан отодвинулся от нее и надел рубашку.

— Кто-то едет по тропе. — Он посмотрел на Крис. — Мне повезло, если это твой отец. — Крис показалось, что он готов разрыдаться. — Тебе лучше одеться. Если это не он, мы сможем продолжить чуть позже, но если я прав, у него возникнет масса вопросов, если он обнаружит свою дочь целующейся с нанятым им охранником. — Когда Крис открыла рот, чтобы что-то сказать, он остановил ее. — Не спорь со мной и не делай все это для меня еще тяжелее. Оденься, пожалуйста, и позволь мне посмотреть, кто это.

Тайнан поднялся на ноги и посмотрел на нее глазами, в которых смешались грусть, желание и боль. Когда она одевалась, он схватил ее за руку и притянул к себе.

— Я потерял двадцать лет жизни, после того как встретил тебя. Я всей душой надеюсь, что это кто угодно, но только не твой отец.

Быстро поцеловав, он отпустил ее, взял за руку и повел к хижине.

Под навесом Крис увидела спящую Пилар.

— Пойди посмотри в моих седельных сумках, там есть бинокль. Принеси его мне.

Крис побежала выполнять его просьбу. Пилар приподнялась на локте, чтобы посмотреть на нее.

— Сегодня утром вы, похоже, счастливы? — спросила Пилар.

— Я могла бы быть гораздо счастливее, — ответила Крис, роясь в седельных сумках. — Я была бы совершенно счастлива, если бы Тайнан соизволил вернуться на свое спальное место сегодня ночью.

Пилар тяжело вздохнула, а затем спросила:

— А что происходит?

— Тай говорит, что он слышит, как кто-то едет по тропе. Я пока еще ничего не слышу, но он пошел посмотреть.

— Я иду с вами, — сказала Пилар и через секунду бежала вниз по холму следом за Крис.

Тайнан распластался на скале, плоский и незаметный, как ящерица, и ему пришлось окликнуть женщин, чтобы Они заметили его.

— Это они, — сказал он с грустью в голосе. — Я знал, что так будет. — Он протянул руку к Крис за биноклем. Крис и Пилар забрались на скалу рядом с ним.

— Вы уверены, что это мой отец? — возбужденно спросила Крис.

— Кто бы это ни был, я надеюсь, что они привезли нам какую-нибудь провизию, — сказала Пилар.

— Если судить по размерам группы, мне кажется, что Матисон привел с собой все ранчо.

Крис взяла у него бинокль. Это, без сомнения, был ее отец: он сидел на лошади, которая казалась слишком маленькой для него, выпрямив спину, и даже с такого расстояния было видно, как он зол. Она опустила бинокль и увидела, что Тайнан смотрит на нее с поддразнивающей улыбкой.

— Не хотите взять мое ружье, чтобы защищаться? — спросил он, приподняв одну бровь.

— А что с ним за человек? — спросила Пилар, глядя в бинокль.

— Никогда не видел его раньше, — ответил Тайнан.

Крис поднялась с камня.

— Думаю, будет лучше покончить с этим сразу же. Если кто-нибудь из вас страдает повышенной чувствительностью, ему лучше уйти сейчас. Гнев моего отца… — Она не могла придумать сравнения, при помощи которого можно было бы дать достаточно красочное описание того, что должно произойти.

Она глубоко вдохнула для смелости, а затем стала спускаться навстречу отцу и людям, которые приехали с ним. Сначала ее шаги были нерешительными, но когда его стало лучше видно, она ускорила шаги, пока он не заметил ее.