В которой добродушный паренёк прощается со своим волшебным говорящим топором

К счастью, на судне я был единственным, кто мог слышать мучительные крики Кровопийцы, полные ярости и отчаяния.

А может быть, и ужаса, который почти убедил меня передумать.

Если бы Ари услышала эти крики, она, вероятно, не действовала бы так уверенно. Она и так, даже уже согласившись на мою просьбу, всё ещё колебалась.

– Грэг… ты…

– Я уверен, – оборвал я. – Это необходимо сделать. Он… он развращает меня. Превращает меня в того, кем я не являюсь.

– Но ты бы видел себя в бою, – сказала Глэм, глядя на меня так, как никогда раньше.

Я обвёл взглядом лодку, все лица, наблюдавшие за мной. В их нервных взглядах сквозили уважение и восхищение, даже несмотря на моё решение помочь сперва эльфу, а не Игану. А может, они просто не знали об этом? В хаосе битвы они, вероятно, понятия не имели, что я мог спасти его первым. Они не могли этого знать, иначе не смотрели бы на меня так, как сейчас.

Как на героя.

– Твоя с топором битва славная усладу для глаз представляла, – высказался Лейк с явным удивлением и благоговением в голосе.

– Это было невероятно, – подтвердил Бузи Эльбой. – Никогда не видел ничего подобного. На мгновение мне показалось, что ты можешь в одиночку справиться с целой армией монстров.

– Сила, которую ты продемонстрировал, была поразительна… – изумлённо добавил Головастик, оборвав себя на полуслове.

– Вы, ребята, были как супероружие, – вставил своё слово Гигглс Колконрав.

– Эта армия монстров была ужасна, – сказала Ари. – Если это наш новый враг, наше будущее, тогда ты нам нужен. Нам понадобится ваша с Кровопийцей мощь, которую мы все видели в Алькатрасе.

Я понял, что увидел в их глазах, когда они заговорили со мной: почтение. Уважение. Восхищение. Это были те вещи, которые я не привык видеть на чьих-либо лицах, обращённых в мою сторону. На долю секунды я был почти опьянён ощущением собственной значимости в глазах окружающих. Той силой и уверенностью, которые нахлынули на меня.

Но это было не по-настоящему.

– Вы в этом уверены? – спросил я. – Потому что убивать монстров так легко, пусть даже опасных и диких, мне не очень-то хотелось. На самом деле с каждым убийством я чувствовал себя всё более паршиво, и вместе с тем меня переполняло ликование Кровопийцы. Вот в чём настоящая проблема. Тот Грег – это не я.

«Ты ошибаешься, Грегдруль, – возразил Кровопийца. – Ты должен прислушаться к своим друзьям. С каких это пор ты доверяешь себе больше, чем им?»

– Он прав, – сказал Головастик. – Я знаю Грега дольше, чем вы все. Какой бы силой он ни обладал, каким бы замечательным бойцом ни был… Те глаза не принадлежали добродушному пареньку, который когда-то вступился за меня, подставив себя самого под удар.

Ари медленно кивнула, признавая правоту Головастика. Как будто сила Кровопийцы была настолько опьяняющей, что могла исказить не только моё восприятие, но и восприятие моих друзей.

Топор пульсировал энергией в моих руках, словно предпринимая отчаянную последнюю попытку поколебать меня. Мне было настолько уютно держать его в руках, что я даже не был уверен, сможет ли Ари вообще вырвать его из моей хватки.

– Топор развращает моё мышление, – продолжил я. – Да, он даёт мне силу, но я перестаю быть собой.

– Но Пузельбуму суждено стать нашим величайшим, самым свирепым полководцем, – всхлипнула Глэм почти умоляюще, как будто она знала правду, но просто не хотела принимать её. – Ты же наш великий герой.

– Не обижайся, – сказал я, – но мне всё равно, кем я должен стать. Я устал слушать о моём родственнике и моём предназначении. Я не обязан строить свою жизнь на основе того, чем занимались мои предки тысячи и тысячи лет назад. Я – это я, Грег Пузельбум, ни больше ни меньше. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь гномам спасти свои жизни, спасти людей и даже эльфов от зла. Я хочу, чтобы мир стал лучше. Но я не хочу идти путём насилия. Эльфы по своей природе не злые, как и я по своей природе не великий воин. Я просто находился под влиянием проклятой магии Кровопийцы, которая сделала из меня того, кем я не являюсь. Топор наполняет мою голову слепой местью вместо сочувствия и сострадания. Эдвин по-прежнему хороший парень; его мышление лишь было искажено трагедией. Он хочет как лучше, даже если его план в корне ошибочен. Понимание природы магии и самих себя – вот лучший способ обрести мир; война тут не поможет. Мир – это не победа над другими. В глубине души я всё ещё верю в это. Мой отец был прав. Если я позволю Кровопийце взять над собой власть, это приведёт только к страданиям. Для меня и для всех, кто меня окружает. Ваши жизни и так слишком часто подвергались опасности по моей вине. Пожалуйста, возьми у меня топор, Ари, и брось его в залив.

Она посмотрела на меня, всё ещё стоя в нескольких метрах от меня. На слёзы, струящиеся по моему лицу. Затем она бросилась вперёд и вырвала топор из моих рук.

«Останови её, Грегдруль! Ещё не поздно. Ты совершаешь ошибку!»

«Я не хочу этого делать, – подумал я в ответ. – Но так надо».

Мне пришлось отвернуться, когда Ари швырнула топор за борт. Он плюхнулся в воду и быстро погрузился в мутные зелёные глубины. Страдальческий голос Кровопийцы донёсся до меня, когда мы двинулись прочь от его водяной могилы:

«Я любил тебя, Грегдруль».

«Я знаю, – подумал я. – Ты был… ты был моим другом. Несмотря на все беды, что ты мог мне принести, я всегда буду ценить те моменты, когда ты помогал мне. Их было так много, что даже не счесть».

«Эти моменты ещё не канули в Лету, – ответил Кровопийца, и его голос стал настолько тихим, что больше походил на шёпот в моей голове. – Я всё ещё нужен тебе. Со временем ты это поймёшь. Я не стану держать на тебя зла за это. Мы должны были принести спокойствие в этот мир. Когда-нибудь ты это поймёшь. Я просто надеюсь, что к тому времени будет ещё не слишком поздно».

В которой на этот раз обошлось без уток в походных ботинках

Наше настроение едва ли можно было назвать праздничным, когда мы наконец добрались до Подземелья в Чикаго.

Во-первых, мир явно изменился навсегда. Магия всё ещё не полностью вернулась, что подтверждалось тем фактом, что мы добрались до дома практически без происшествий. Но, скорее всего, это произойдёт через несколько дней, а не месяцев или недель, как мы могли подумать. Панические сообщения по радио о десятках случаев появлений чудовищ и других странных происшествиях были тому достаточным доказательством.

С виду общество не особенно поменялось, но было очевидно, что полный всепоглощающий хаос уже не за горами. Когда мы добрались до берега залива, то обнаружили, что нас ждёт Боз Ловколап (гном, любящий швейцарские шоколадные рулетики, который сопровождал нас во время второй МУМ в Висконсине). Позади него стоял огромный грузовой фургон, который должен был доставить нас всех обратно в Чикаго.