Карина перекинула с плеча на грудь автомат и уселась на броню спиной к огню, Серго как всегда обосновался внутри «коробочки», наблюдая за показателями приборов, попутно слушая эфир планеты.

Первая половина ночи прошла без происшествий, Карина и Серго сдали вахту Игорю и профессору и улеглись спать.

Всеволод проснулся на рассвете. Что-то было не так. Он приподнялся на локте и понял, что оказался в музее восковых фигур. Профессор лежал возле БТРа в невероятной позе, рот был раскрыт, видимо, он пытался закричать, Серго так и застыл, сев в своем спальнике, рука поднята в протестующем жесте. Карина, казалось, спала, но, обойдя ее, Всеволод понял, что она тоже проснулась, но не успела среагировать. Теперь она пустым взглядом смотрела на прогоревший костер, Игорь обнаружился в БТРе, он так и остался сидеть в своем кресле, держа в руках навигатор. Всеволод обернулся и только сейчас заметил, что дверь «Самсона» со стороны водителя распахнута. Он рванулся к грузовику, хотя и сам прекрасно понимал, что увидит.

– Как же погано быть правым, – бросив взгляд на пустую постель, произнес он.

Присев рядом с телом Спасского, он приложил пальцы к его шее. Профессор был жив. Возникало ощущение, что время для него просто остановилось. Бур обошел всех спутников, диагноз оказался идентичным. Но почему тогда он не попал в такое состояние? Хотя ответ напрашивался сам собой: пострадали все, кто не спал или успел проснуться, а Бур храпел без задних ног.

Теперь оставался главный вопрос: что делать? Идти за Ингой? Или ждать, когда очнутся остальные? О том, что Инга ушла сама, а не была кем-то похищена, Всеволод догадался сразу. Если бы здесь был кто-то еще, он бы не оставил живых свидетелей. То, что Бур не знал, куда двигаться, говорило не в пользу первого варианта. Пока он не поймет, что случилось, ему просто некуда идти. На всякий случай он осмотрел всю стоянку, но так и не смог обнаружить следов девушки. Косвенно указывал направление лишь отпечаток каблука на влажной земле. И то влажной она была только потому, что вечером Карина выплеснула на это место оставшийся после ужина суп.

Он обернулся к лагерю и принял единственное решение, казавшееся разумным. Вскрыв кузов грузовика, Бур достал четыре шприца с противошоковым препаратом. Оглядев своих спутников, он выбрал для эксперимента Серго.

Сев рядом с приподнявшимся на руках водителем, он расстегнул спальник и вколол лекарство прямо через штанину.

– Прости, если что не так, – попросил он у подопытного.

Однако все прошло как нельзя лучше. Уже через пару мгновений «коматозник» встрепенулся и озадаченно посмотрел на Всеволода.

– Командир, – недоуменно спросил он, – а почему светло?

– Сейчас восемь утра, – быстро произнес Бур, – что произошло ночью?

– Как – восемь? – ошарашенно спросил Игорь-второй. – Профессор, он крикнул «тревога», я начал вставать и…

– Что произошло ночью? – снова уже более настойчиво спросил Всеволод. – Где Инга?

– Инга? – Игорь-второй уставился на распахнутую дверь грузовика, после чего повернул голову и наткнулся взглядом на замершую в спальнике Карину. – Что с ней?

– То же самое, что было с тобой. И с профессором, и с Игорем. – Бур указал на тело Спасского.

– Они живы? – вставая на ноги, спросил Серго.

Всеволод кивнул.

– Быстро приведи их в чувство, – он сунул в руки растерянного водителя два шприца. – Коли в ногу, прямо через штанину, а я пока Кариной займусь. – Не дожидаясь объяснений, Всеволод расстегнул спальник подруги Игоря и быстро сделал укол.

От БТРа раздался вопль Спасского:.

– Инга, стой!

Карина приподнялась на локте и удивленно посмотрела на Всеволода.

– Что за… почему светло?

– Потом, – отрезал Бур. – Ты помнишь, что случилось?

– Я проснулась от крика профессора, но… – Девушка замялась.

– Я понял, – бросил бывший морпех и направился к Александру Николаевичу, который, как и остальные, ничего не понимал.

Вскоре вокруг него собралась вся компания. Всеволод быстро пересказал историю своего пробуждения, то, как он обнаружил остальных и как разбудил их.

– Профессор, что произошло?

– Я сидел на БТРе, спиной к лагерю и только изредка бросал взгляды себе за спину. Потом щелкнул замок, я обернулся и увидел, как из кабины грузовика выходит Инга. Я обрадовался, спрыгнул с брони, хотел подойти к ней, но… она бросила на меня такой взгляд, что я испугался. Это был взгляд безумца. Я закричал «тревога!», а она подняла руку, и… – профессор растерянно посмотрел на Всеволода, – дальше меня разбудил Серго.

Бур внимательно посмотрел на остальных:

– Есть что добавить?

Все, потупив глаза, молчали. Бур надел сброшенную у костра разгрузку, встал и направился к «Самсону». Наполнил две литровые фляги водой и сунул их в рюкзак, еще одну повесил на пояс.

Все было ясно, Инга ушла. Что-то с ней случилось. Нужно ее найти и помочь, а если это уже не она, придется… об этом Всеволод и думать не хотел. Но он знал – если понадобится, его рука не дрогнет.

– Сева, – взяв за руку, попытался остановить Бура Спасский, – забудь. Она уже не человек… надо уходить. И ее не вернешь, и сам погибнешь.

– Ждите меня два дня, – резко выдернув руку, приказал Всеволод. – Потом – уезжайте. Если не увидимся, знайте: я рад, что судьба свела нас. Вы заменили мне семью, спасибо вам за это, впервые за последние годы я был счастлив, несмотря на обстоятельства. Прощайте и не поминайте лихом.

Он развернулся и быстро пошел туда, куда предположительно ушла его девушка.

– Что будем делать? – растерянно спросила Карина.

– Ждать, – бросил Игорь и, вооружившись топором, направился к забору, который накануне начали разбирать на пищу для костра.

Всеволод вышел из маленького леска, застывшего на границе земли и песка. В том, что он идет верной дорогой, бывший морпех не сомневался. Несколько раз он натыкался на отпечаток каблука, по форме схожий с тем, что остался у костра. Какой бы сухой ни была земля, след она все равно хранила.

В пустыне стало еще проще, ветра почти не было, и следы не замело, да и шла Инга прямо, не удосуживаясь обходить немногочисленные препятствия.

Сколько же у Инги форы? Профессор сказал, что в момент ее пробуждения только начинало светать. Это где-то около четырех утра. Всеволод потерял полчаса на приведение в чувство остальных, значит, у Инги фора в пять часов – минимум. Это много. К тому же на ней еще броня паломницы, а Всеволод давно заметил – когда мужики от усталости уже валятся с ног, Инга бодра и свежа, хоть и работает наравне со всеми.

Всеволод прибавил шагу. Рюкзак, конечно, не был перегружен – всего килограммов двадцать, эдакий «тревожный вариант». Еще снаряги примерно столько же. Подобную скорость на жаре по песку он сможет держать час, максимум полтора, а значит, надо спешить.