– По мне, хоть океаны, – взбрыкнул Всеволод. – Если все эти твари истребят друг друга, точно не опечалюсь. Я сегодня уже наделал много трупов, если бы понадобилось, всех бы там уничтожил. На разделочный стол к этим ублюдкам я попасть не хочу. Давай так: мы все доедем до Москвы. А там, если ты захочешь стать кем-то большим, чем моей спутницей и подругой, например – матерью для нового божка, я отойду в сторону и позволю тебе поступать как сочтешь нужным. Но сразу предупреждаю – тебе придется найти другого… как он там меня называет? Арий?

Инга кивнула. Сейчас она выглядела как маленькая растерянная девочка, которая потерялась и держит за палец полицейского, пообещавшего найти ее маму.

– Придется поискать другого Ария, поскольку тут я тебе – не помощник. Тот, кто сунется ко мне с этим бредом, получит пулю в лоб. Лучше остаться одному, чем быть среди фанатиков. А теперь, когда мы все выяснили, надо немного поспать, буря успокаивается, утром мы сможем продолжить путь.

Всеволод так вымотался за этот день, что уснул мгновенно, а Инга очень долго смотрела на него, пытаясь понять, кто ей важнее: те люди, которых она может спасти, или один мужчина, которого она наверняка потеряет.

– Буря прошла, – выглянув наружу и увидев слегка запорошенную песком выжженную землю, крикнул Всеволод. – Пора идти. У нас есть сутки, чтобы вернуться, на рассвете они уйдут.

– Ты прекрасно знаешь, что они будут ждать тебя, – парировала Инга.

– Нас, – поправил Бур.

– Нет, Сева, они будут ждать тебя и надеяться, что ты приведешь меня. А поскольку они твердо знают, что без меня ты не вернешься, они будут ждать, пока не потеряют надежду, или не будут уверены, что ты мертв.

Всеволод удивленно посмотрел на Ингу. Так не рассуждают молодые девушки, слишком стремительно она менялась и это немного пугало его.

– Нет, нас, – оставив за собой последнее слово и выбравшись из ямы, произнес он, хотя прекрасно понимал, что Инга права. Игорь и остальные будут ждать его.

Пустыню одолели только к вечеру, благодаря дару Инги не надо было придерживаться одного направления, она прекрасно знала, где находится их стоянка. Буря бесновалась слишком долго, она намела новые барханы, некоторые из них были высотой с трехэтажный дом. До лагеря добрели уже в сумерках. На стоянке полыхал костер, в котелке булькало очередное незабываемое варево от штатной поварихи отряда Карины. Их встречало четыре автоматных ствола, которые тут же опустились, едва Игорь разглядел, кто вошел через дыру в заборе.

– Я рад, что все закончилось хорошо, – подходя и пожимая Всеволоду руку, произнес он, – ни минуты не сомневался, что ты ее найдешь.

– Найти было нетрудно, сложнее оказалось увести ее оттуда, куда она пришла, – усмехнулся Всеволод.

Карина, подбежав к Инге, обняла подругу:

– Я так рада, что ты вернулась! Ты так нас напугала.

– Простите меня, – обратилась Инга сразу ко всем, – так было надо.

Игорь покачал головой.

– Этого мало, Инга, тебе придется рассказать все.

Всеволод предвидел подобный вариант и прекрасно понимал желание остальных. Они должны узнать правду, слишком уж странной казалась рыжая девушка в костюме древней воительницы. Слишком стремительно она изменилась, слишком необычны были ее поступки. И теперь ей придется снова завоевывать доверие этих людей.

– Я обязательно все вам расскажу, – словно защищаясь, подняв руки, улыбнулась Инга, – только умоляю, накормите ужином.

Вскоре все собрались вокруг котелка, из рюкзаков появились миски, и варево полилось туда. Надо сказать, что Карина готовила неплохо, учитывая набор продуктов и условия, в которых она это делала. Одна беда – Карина предпочитала острые блюда. Хотя тот же Всеволод считал это плюсом, так как острота хоть как-то отбивала вкус ненавистной тушенки.

– Так что произошло? – не выдержав, начал расспросы профессор. Причем начал Спасский со Всеволода.

Бур отрицательно покачал головой:

– Пусть Инга расскажет свою часть, а я закончу, моя история намного короче.

Инга кратко пересказала то, что бывший морпех узнал накануне. Она заверила, что подобного вероломного нападения больше не повторится и что это была необходимость.

Похоже, не только Бур не мог долго злиться на эту девушку, Инга была прощена и принята обратно в их дружную компанию.

– Теперь твоя очередь, – напомнил Спасский.

Всеволод усмехнулся, ведь все изнывали от нетерпения, поскольку Инга прервала свой рассказ на самом интересном месте – появлении героя.

– Сумасшедший, – воскликнула Карина, услышав, как Всеволод вошел в толпу инквизиторов и, швыряя гранаты направо и налево, увел оттуда «Арну».

– Да, знавал я психов, – согласился с ней Игорь, – но такого отморозка первый раз вижу.

Судя по взглядам остальных, они думали примерно так же.

– А это хорошо, что наш командир такой безбашенный, – заметил Спасский, который все больше молчал и внимательно слушал. – Правда, есть вопрос: ты пойдешь так за любым из нас или только за Ингой?

– Пойду за любым, – отозвался Всеволод после небольшой паузы. – Но не уверен, что решусь на подобное безумство еще раз. В любом случае, в лапах этих подонков сдохнуть не дам, не будет возможности вытащить, сам убью. Так все же лучше.

– Меня такая позиция устраивает, – произнес Серго, – и для других я сделаю то же самое.

– И я, – нехотя сказал Игорь. – Хотя… жутко убить собственного друга. Не в горячке спора, видал я такое, тогда осознание приходит позже, а вот так, расчетливо, видя, как он умирает.

– По-твоему, лучше видеть, как его пытают? – спросил Всеволод.

– Конечно, нет, – сдал назад бывший полицейский, – но все равно жутковато.

– Жутко, – согласились остальные, и только Всеволод промолчал.

Он уже делал такое. Паренек из его взвода, как же его звали? Рустам, да, точно, Рустам. Пошел за водой с двумя бойцами, и через час их трупы нашли возле чудом уцелевшей колонки обезображенными. А вот Рустам исчез. Он был из давно обрусевших таджиков, переселенных в Сибирь еще Сталиным. Мусульманской крови в нем осталось с наперсток, Всеволод хорошо помнил его отца, типичный русский. А вот паренек вышел смуглым. Против их сводной бригады воевали наемники-афганцы, славян они не щадили, но с предателями крови обращались еще хуже. Всеволод ушел один, взяв снайперскую винтовку. Почти сутки он ползал по развалинам, прежде чем удалось подобраться к лагерю «духов». Он успел вовремя, непонятно, почему те так долго тянули с расправой, но казнь только началась. Парня вывели из подвала и подвели к главарю, Всеволод наблюдал за всем через оптику и ловил момент, но Рустама постоянно закрывали столпившиеся вокруг боевики, не давая сделать гарантированный выстрел. Небольшое окно образовалось, когда у одного из них зачесалась нога и он нагнулся. Бур выстрелил дважды, первая пуля угодила парню в грудь, вторая в голову. Но он никогда не забудет его глаза. В его взгляде была бесконечная благодарность, словно за секунду до смерти тот увидел стрелка. Всеволод вернулся в расположение лишь спустя двое суток, все это время на него велась непрекращающаяся охота, он застрелил шестерых духов, потерял винтовку, схватился с наемником-негром врукопашную и завладел дрянной «М4», потерял ее, но разжился старым «макаровым». С ним он и вернулся к своей роте, в рваном камке, с ножевым ранением и синяком по глазом, сотрясением мозга и тяжелой контузией. Но тогда он сделал одно из самых важных дел в своей жизни. Если бы Бур предстал перед Богом, и тот спросил, за что ему не стыдно, – назвал бы два эпизода в своей жизни: выстрел в Рустама и ликвидация генерала Донского. Этими двумя поступками он гордился.