– Считаешь, у тебя есть право требовать у меня ответы? – ответил Егор, впрочем без усмешки и намека на язвительность.

– Считаю. Что ты делаешь?

– Моя личная жизнь…

– Нисколько меня не волнует. – оборвала и его. Не совсем правда, но черта с два я позволю еще одному мужику свести все к тому, что я просто ревнивая чокнутая баба. – Что. Ты. Блин. Творишь?

– Хочешь, я тебе скажу, василек, – влез ведьмак из-за моей спины. – Он собирается отовариться у другого дилера, так сказать, раз ты ему канал трафика дури перекрыла.

– Ну ты и свинья, Данила, – подала голос красавица, что встала позади Волхова. – Это ведь Калина тебе рассказала, да? Тварь завистливая. А ты, дорогуша, отвали. Ты свой шанс упустила.

– Нет, – коротко бросил майор, не разрывая нашего визуального контакта. – Не упустила. Ведьмак прав.

– Ну знаешь ли… – возмущенно начала его спутница, но Егор оборвал ее безразличным и очень емким:

– Не надо этого.

Девушка кривовато и цинично усмехнулась и просто вернулась за стол.

– Зачем, Егор? Ты же знаешь последствия, знаешь как никто.

– А ты знаешь, что мне на них плевать. Я говорил тебе. Или я похож на пустоголового мальчишку, что не отдает отчет собственным словам и действиям?

– Ты наркоман, – не стала церемониться я с выражениями и только немного понизила голос. – А они не отдают себе отчета, невзирая на возраст.

– Говоря о возрасте, Люда: мой дает мне право быть кем сам пожелаю, не так ли? И если ты не готова предложить мне какую-либо альтернативу, то я бы хотел вернуться к первоначальным планам на вечер.

– Я думала, что ты сильнее, – попыталась я хоть как-то задеть его, понимая с абсолютной четкостью – бью в себя. Ведь это моя вина в том, что все так, как оно есть. Что он подсел.

– Я тоже имел некие иллюзии относительно тебя, но ты их не оправдала. – Он бросил только один тяжелый взгляд на ведьмака позади меня и отвернулся, возвращаясь к своей спутнице.

– Прошу прощения, у вас возникли какие-то проблемы? – возник рядом с нами встревоженный мужчина в униформе.

– Нет, мы уже уходим, – ответил Лукин, а я просто молча пошла на выход.

Первым порывом было поймать такси и убраться домой. Залечь наконец в уютный кокон одеяла, как и хотела, запретить пускать в дом кого угодно и беспокоить вообще. И чтобы неделю в тишине и одиночестве. Месяц!

Но бегство или уход от реальности не вариант в моей жизненной ситуации. Как и впадение в ярость или истерику. Я просто остановилась у внедорожника ведьмака, подставив лицо заморосившему ледяному дождю и стараясь справиться с эмоциями. Или хотя бы дать им четкую характеристику. Но пока не выходило. Сила раскачивала меня, как легкую лодочку в шторм и требовала выхода негатива, порожденного отказом в получении ею желаемого. Там, на краю обуздываемого мной сознания, мелькали те еще картинки.

Растерзанное тело красавицы, которую я чую-знаю, мне было под силу обратить в окровавленную кучу плоти и сломанных костей.

Волхов, врезающийся в меня как всегда свирепо, как если бы карал, разрушал, брал. Эта его такая упоительно-бесполезная борьба перед самым финалом, от которой поглощение, стоило ему сломаться, выходило таким сладким. А он всегда ломался, неизбежно.

Стиснула зубы и кулаки, сражаясь со своей второй магической сутью. Ей нужно было хоть что-то, хоть что-то!

И когда из дверей появился Лукин, я просто поддалась порыву. Над его головой дождевые капли молниеносно собрались в шарик, размером с теннисный. Он, очевидно что-то уловив, отпрыгнул в сторону, только потом окинув все вокруг быстрым взглядом, но это не спасло его. Он вскинул руку, защищаясь, и даже прокричал какую-то тарабарщину, но стремительно несущаяся вода просто обтекла его конечность и, молниеносно собравшись обратно, с влажным сочным шлепком врезалась в его щеку подобием пощечины. Голова Лукина мотнулась, его шатнуло к стене, а вода стекла по шее, точно попадая за шиворот.

– Очень смешно! – рявкнул он, мигом опомнившись, и вдруг замер, недоуменно подняв брови.

– Ответочка, – вернула я ему его же почин.

– Как ты смогла? – изумленно спросил Данила, похоже, совершенно забыв уже о злости.

– Что смогла?

– Ударить меня, Люська! Ты же не можешь… без моего позволения… – он подошел ближе и разблокировал двери, все еще пребывая в растерянности.

– Не знаю, – буркнула я и полезла в салон. – Я очень зла. Была.

Хм… А ведь попустило. Не совсем, но уже терпимо. Это что же – сделал гадость – силе моей радость.

– Это не должно так работать. Разбираться надо, – бормотал он, хмурясь и выруливая с парковки.

Некоторое время мы ехали в молчании, и я почти испугалась, когда Данила вдруг треснул кулаком по рулю.

– Вот гад, сделал меня все-таки! – прорычал он.

– Ты о чем?

– О том, что этот хитрый мудак Волхов обыграл меня опять. Спалился на том, что запросто пошел к другой ведьме, когда ты не дала, но весь из себя все равно в твоих глазах несчастный. А всего-то и надо было, что посмотреть в глазки и проблеять, что ты для него исключительная такая, для тебя всегда открыт, и остальные только заменитель. А ты и повелась!

– Лукин, утоплю! Достал!

– Ага, я теперь готов, так что употеешь топить, василек, – и не подумал впечатлиться и притормозить вредный ведьмак. – Вот в чем тут прикол, а? Неужто ты реально не понимаешь, что это все чисто манипуляции с его стороны?

– Странно слышать это от тебя, все и затеявшего.

– Я – это я. Лукавый ходок, Черный лис, Гусар, – перечислил он, явно возвращая мне попытку уязвить. – И подлунный. Со мной все понятно. Но майор-то у нас со светлой стороны. Почему у него это прокатило?

– Да ничего у него не прокатило! Я чувствую вину, а не ревность или собственничество. – Опять же не совсем правда. Но сейчас речь исключительно о моих эмоциях, а не о импульсах и требованиях моей силы. – А обыграл тут только ты сам себя, ясно? Я и раньше-то