— А не слишком многого ты хочешь, а? — хмыкнул Кравченко.

Об этом ночном разговоре друзей детства Катя так никогда и не узнала. По правде говоря, ей было не до того: утром, едва она вошла в кабинет пресс-центра, она увидела Колосова.

— Здравствуй, дневник у тебя?

— Вот возьми, — Катя достала из сумки вещдок. — Я его прочла, Никита…

— Я уже переговорил с твоим начальником. Сказал, если мы это дело раскроем, бухнем весь материал как сенсацию в газеты ко дню розыска… Видишь, как мне врать приходится, ради того чтобы…

— Ради чего? — спросила Катя.

— Поедем со мной в Воздвиженское, — Никита ходив по кабинету, как тигр по клетке. — Мне необходимо, чтобы ты поехала со мной.

— Но Салтыков или кто-то еще могут увидеть меня вместе с тобой. Будет неловко…

— Не увидят. Я об этом позабочусь.

— Ладно, я не против. Я только несколько звонков сделаю в редакции, надо кое-что уточнить по нашим публикациям.

Он терпеливо ждал, пока она дозванивалась.

— Что-то, Никита, ты сегодня сам на себя не похож, — заметила Катя, когда они уже ехали. — Вообще, что ты собираешься делать в Воздвиженском?

— Еще раз допрошу Волкова и выпущу Изумрудова. Я позвонил Салтыкову, сказал, чтобы он к двенадцати часам приезжал в отделение милиции, забирал своего миньона.

— Ты так ему и сказал — миньона?

— А что? Он же почти француз, а это французское слово, из Дюма. Да ладно, черт с ними… Ты прочла дневник?

— Я же сказала — прочла.

— Ну? Что же ты молчишь, Катя?

— Я пока не буду проводить никаких параллелей.

— Никаких?

— До тех пор, пока ты еще раз не поговоришь с Салтыковым.

— О дневнике его прабабки?

— И не только. Ты мне до сих пор ничего не сказал" об осмотре места, ни о самом убийстве, ни о результатах вскрытия. Я слушаю тебя, вся внимание.

Колосов рассказал ей то, что до этого уже рассказывал Мещерскому.

— Это все, что мы выяснили. Ну, Катя, ты мне гак ничего и не скажешь? Вообще?

— Почему? Скажу. Вот интересно — к кому это Марина Ткач могла вот так сорваться по звонку спозаранку, без завтрака? — Катя словно примеряла про себя того, другого. — К Малявину могла, он был ей близок, хотя она его не очень-то и любила, как мне кажется. К Салтыкову точно могла. Им она, по-моему, активно интересовалась.

— К Волкову могла тоже, — добавил Никита… Раз она купила у него за пятьсот зеленых этот сборник древних сказок, то… Он мог ей позвонить и сказать, что имеет еще что-то в этом роде — записки салтыковского прадеда, еще какую-нибудь «повесть временных лет». Вообще, я этого Волкова как-то из виду упустил непростительно. Дачник, врач-психиатр, арии вон все оперные слушает…

— Это были романсы, Никита.

— Все равно.

— Но Марине Ткач могли позвонить не только эти трое. Мог позвонить и кто-то от их имени. Приезжайте, мол, Салтыков желает вас видеть. Или — с вашим Малявиным на стройке несчастный случай приключился, или же… — Катя усмехнулась. — Ты обратил внимание, Никита, там в дневнике есть фраза: клад подаст знак, где его искать.

— Думаешь, Ткач кто-то позвонил и сказал, что металлоискатель был куплен не зря?

— Могло быть и так, и этак. А про какие это пустоты под фундаментом ты мне говорил? Я что-то не поняла.

— Рабочие что-то обнаружили под фундаментом павильона. Серега сказал мне, там и глину-то начали откачивать в овраг, потому что…

— Ткач была к этому времени уже мертва?

— Уже несколько часов. Труп лежал на дне оврага. Ты что так смотришь на меня?

— Ничего. Я тебе сказала — никаких параллелей. К тому же все равно пока одного важного звена не хватает.

— Какого еще звена?

— Ты однажды метко подметил, Никита, — Катя усмехнудась. — Мы с тобой порой меняемся местами. И последнее время, как я вижу, это происходит все чаще и чаще. У меня к тебе есть одна маленькая просьба. Сейчас когда приедем к Волкову на дачу, позволь мне самой говорить с ним. Хорошо?

Колосов пожал плечами: ради бога, я ведь сам хотел чтобы ты поехала со мной.

Но из пожеланий этих ровным счетом ничего вышло. Дача с круглым окном-иллюминатором встретила их мертвой тишиной. На калитке красовался замок. Михаил Платонович Волков отсутствовал.

* * *

— Я опять про дневник, — сказал Никита, когда я медленно ехали в Воздвиженское. — Столько времени этот тип хранил его у себя и вдруг решился продать.

— Покупатель нашелся выгодный, вот он и продал, — ответила Катя. — А зачем дневник Волкову? Все, что нужно знать, он и так уже узнал, прочитав его…

Никита взглянул на нее.

— Убийца дневника тоже не взял, — сказал он. — Пропал только мобильник, а значит…

— Значит, что ничего нового убийца в дневнике Милочки Салтыковой почерпнуть для себя не мог. Как наш доктор Волков. И не из-за дневника убили Марину Ткач, а совсем по другой причине.

— Ты только что сказала, что не станешь проводить параллелей…

— Салтыков намерен нанять частную охрану, — Катя сразу же перевела разговор на другую тему. — Я обещала ему помочь, навести справки и порекомендовать надежное охранное агентство. Я поэтому и звонила тебе. Мне кажется, нам не стоит упускать такой шанс. Ему нужно минимум двое охранников.

— С этим, Катя, мы опоздали. Но идея хорошая, беру на вооружение. Патрульных Кулешов там все равно круглосуточно держать не может. А вот частную охрану, — Никита особо подчеркнул словечко «частную» — мы Салтыкову организуем. Но мне время нужно, чтобы решить этот вопрос. Знаешь, меня кое-что тревожит в связи с этим. Мы в Лесном были уже несколько раз, и каждый раз после нашего приезда происходили убийства. Этот гад словно торопится, торопится успеть… Другой бы затаился, выждал, а этот нет — словно нарочно, назло нам.

— Возможно, он действительно торопится как можно скорее сделать все, что задумал, выполнить все условия и… — Катя опять не договорила. — Ой, смотри, вон тот старик, которого мы с тобой об отце Дмитрии спрашивали…

Они в этот момент проезжали мимо церкви, и Алексей Тимофеевич Захаров — а это был именно он — суетливо спускался с церковного крылечка.

— Спрошу-ка я у него про Волкова, — решил Никита. — Может, он знает, куда тот уехал?

Они остановились, помахали Захарову.

— День добрый, с какими новостями — с хорошими или как? — Захаров смотрел на них выжидательно.

— Да новость, Алексей Тимофеевич, все по-прежнему одна и та же, — вздохнул Никита. — Хотели вот с доктором вашим Михаилом Платоновичем встретиться, а его что-то дома нет. Замок висит.