все эмоции в самый дальний шкаф. Не хочу показаться слабой на глазах у всех.

– Ты в последнее время часто о нем думала? – задумчиво спрашивает Эванс.

– Не особо.

– Мне кажется, он посылает знак. Сны зачастую даны нам для определения тех или иных вещей. В них много подсказок. Может, Дарен просит тебя отпустить его? – выдает Маккой спустя несколько секунд.

Нет. Наоборот. Просит внимания. Заключает цепи на сердце.

– Может, – отвечаю я из вежливости, чтобы не показаться грубой.

– В любом случае, Джи, тебе очень повезло, что вы с Дареном встретились. Ты смогла прочувствовать, что такое крепчайшая дружба и любовь, ведь вы любили друг друга. По-другому быть не может. Иначе ваши пути уже давно бы разошлись.

Я проникаюсь словами Эванса и закрываюсь в себе окончательно.

Он больше ничего не говорит, дает мне возможность осмыслить услышанное, и я благодарна Маккою за это. Мне необходимо побыть наедине со своими мыслями.

Правда, я не успеваю сделать то, чего хотела. Вмиг в центре круга, образованного ребятами, оказывается женщина с весьма пышными формами. Она тут же обращает на себя внимание, вовсю улыбается и поправляет желтое платье. Меня удивляет ее выбор обуви. Она надела под сарафан черные туфли на каблуке, хотя сюда подошли бы обычные босоножки.

– Дорогие ребята, всем доброе утро! Я Эмма, ваш главный координатор, – начинает женщина. – Надеюсь, никого не напугало такое резкое отключение электричества ночью. Мы все наладили. Были перебои.

– Без света даже лучше! – выкрикивает какой-то парень слева от нас с Эвансом.

Женщина добродушно пожимает плечами и старается не обращать внимания на двусмысленность его фразы.

– Кому-то лучше, кому-то хуже. В любом случае все исправлено. Собрала я вас не для этого. У меня есть хорошая новость, – интригует Эмма.

Тишина захватывает пространство. Всем жутко интересно узнать, что же придумала эта женщина.

– Всем коллективом и руководством лагеря мы приняли решение провести музыкальный конкурс! Среди вас наверняка найдутся творческие личности, которые с удовольствием примут участие. Администраторы много раз получали предложения и просьбы провести данное мероприятие. Что ж, мы решились!

Я не успеваю воскликнуть от неожиданности, как Маккой задает ей вопрос:

– Только песенный конкурс?

Эмма поворачивается к нам, и я замечаю две большие родинки на ее лице. Как ни странно, они ей очень идут, придают некий шарм.

– Нет! Будут и песни, и игра на всех музыкальных инструментах, от барабанов до флейты. Главное – участвуйте! В большом здании есть десять аудиторий, где вы можете по очереди репетировать. Все инструменты в вашем распоряжении.

Эмма продолжает информировать собравшихся о конкурсе, а я спрашиваю у Маккоя, что он думает по этому поводу.

– Круто! Если бы я умел петь или играть на чем-то, однозначно попытал бы удачу, но, увы, в музыкальном плане я неудачник.

Я хихикаю. Уверена, Эванс преувеличивает и специально принижает себя. Не все так плохо, как ему кажется.

– А ты, Джит? Ты же умеешь играть на гитаре. Почему бы тебе не посоревноваться? – Эванс играет бровями, заманивая меня на сторону адреналина.

– Может, и поучаствую, – кокетничаю я, но тут же смущаюсь.

Я давно не играла. Надо для начала проверить, не растерялись ли все умения.

– Дерзай.

Глава 32

Музыка и мы

За репетиции принялись все. Когда сказали о расписании, то я сразу записалась первая, на вторую половину дня. Музыка гремела изо всех окон главного здания. Этот музыкальный фестиваль взбудоражил кровь. Голова кружилась от предвкушения у большинства. Повсюду были горящие глаза, трепет, готовность со следующей же секунды побежать в зал и начать репетировать.

Я же просто ждала своего времени в беседке. Взяла себе немного еды с обеда и ушла сюда, чтобы в тишине насладиться природой. Включив свой телефон, я позвонила Брук. Ни она, ни мама не звонили уже три дня, и такая редкость навевала плохие мысли. Обычно родные постоянно писали и спрашивали, как я здесь.

Брук ответила не сразу, пришлось подождать. Благо было время, я уже заканчивала доедать суп. Да и до музыкальной студии еще оставалось пару часов.

– Неужели? – послышался голос сестры. – Мама, Джи звонит.

Голос Брук казался таким родным за сотни километров. Во мне, кажется, что-то вдруг возродилось. На такой длинный срок я еще от них не уезжала. Интересно, как они переносят расставание. Раз не звонят, значит, либо в делах, либо стараются дать мне обещанную свободу.

Я услышала, как мама подошла к сестре. Она что-то шепнула ей, а затем ответила уже Брук:

– Джит, выдалась свободная минутка? – нарочно вредничала сестра, обвиняя меня в том, что я их забыла. – Мы с мамой подумали, что ты слишком хорошо проводишь время, чтобы звонить нам и жаловаться.

– Эй, – немного обиженным тоном произнесла я, – вы, между прочим, тоже не звонили.

– У нас есть причины. Я готовлюсь к экзаменам и выпускному, а маму завалили работой. Она еле разгребает бумаги.

– А что с работой? Почему так резко на нее свалилось все? – недоумеваю я.

– Второй бухгалтер уволился. Мама осталась одна, – объяснила Брук.

– О-о. – Я сжала губы в удивлении. – А как твоя подготовка к экзаменам?

Брук выдохнула и, видимо, направилась в свою комнату, потому что я услышала, как тяжело она дышит.

– Как обычно. Тонна учебников и лень, которая действует как убийца. Попадает прямо в мозг и приказывает отдыхать. – Брук переключилась на громкую связь, и раздался громкий хлопок двери. Точно. Она зашла в нашу комнату.

– Знаешь, как убить лень? – спросила я.

– Ну? Что ты там придумала? – Брук отвечала на «отвали», будто заранее знала, что ничего путного я ей не скажу.

– Подумай, как тяжело будет платить за обучение родителям. Как придется отказываться от новой одежды, поездок на море, простых покупок, – начала перечисление я. – Не ушла еще лень? Мне продолжить ее прогонять?

Брук усмехнулась. Я понимала, какое давление лежит на ее плечах. Если у меня еще одиннадцатый класс впереди, то у нее двенадцатый – другое дело. Гора ответственности сейчас на ней, и нет права на ошибку. Один раз ошибешься, и можно будет сразу попрощаться с шансом на получение стипендии.

– Уходит… – в печали подала голос Брук. – Как ты там? Скучаю по тебе.

Улыбка появилась на моем лице. Приятно было слышать от сестры такие нежные слова. Иногда одна лишь фраза может согреть тебя так, как не согреет ни один