Основная часть резерва десантников располагалась теперь на восточном берегу Нам-Юм и им не пришлось бы пересекать мосты через реку под огнем. Танковый взвод Не был готов к бою, и даже «четыре-по-пятьдесят» с «Юнон» навели свои грозные восемь стволов с тысячи метров на фланги «Элиан-2». В 18.00 был дан приказ по батальонам проследить, чтобы люди получили горячую пищу в этот вечер, и еда была доставлена бойцам до 18.00. На ОП «Доминик» этот график строго соблюдался. На «Доминик-1» раздавали еду и десантники из 4-й роты 5-го вьетнамского парашютного батальона были в процессе выдвижения со своим оружием и снаряжением для замены там роты алжирцев. Люди собрались в ходах сообщения, собирая свое снаряжение и прочие вещи. Это был именно тот момент, когда начался смертоносный артиллерийский налет коммунистов на все ОП «Доминик», «Элиан» и район штаба. Началась битва за Пять Холмов.

Через несколько минут, мир казалось, начал разваливаться на части, на вершине «Доминик» и «Элиан». Штурмовые волны двух дивизий коммунистов следовали за огневым валом. Рота средних минометов 2-го пехотного полка Иностранного легиона лейтенанта Ребуля на «Доминик-1» понесла тяжелые потери прежде, чем ее наводчики успели дать свой первый залп.

Это был последний час для «Доминик-1» и «Доминик-2». Благодаря тщательной подготовке, пехота противника вышла из штурмовой траншей и взрывами проложила себе путь через минные поля и колючую проволоку так быстро, что залпы заранее подготовленного заградительного огня французской артиллерии ложились далеко позади атакующих волн коммунистов. На «Доминик-1» разбежались алжирцы и партизаны тай. Чтобы остановить панику, командир прибывшей на смену роты десантников из 5-го вьетнамского парашютного батальона лейтенант Мартине, приказал своим людям стрелять в любого кто побежит. Полностью отрезанные десантники, алжирские унтер-офицеры и уцелевшие из минометной роты сражались до последнего человека. Их жертва, перед лицом, по крайней мере, в десять раз более многочисленного врага, выиграла время для тылового района ОП «Доминик». В 21.50 рация «Доминик-1» замолчала.

На «Доминик-2» катастрофа произошла еще быстрее. В 19.00 Бижар передал по рации Лангле, который следил за ходом боя из штаба Гоше, что алжирцы капитана Гарандо полностью разбиты и бегут в направлении Нам-Юм. Лангле верил в силу «Доминик-2» был впечатлен заверениями его командира. Теперь это оказалось ошибкой. Гарандо, как ему и полагалось, оставался на остатках его опорного пункта и исчез вместе с ним в 20.00. Крошечный «Доминик-5», чисто символически удерживаемый 5-й ротой 2-го батальона тай, очевидно, не был в состоянии кого-либо остановить. Теперь все зависело от «Доминик-3». Если бы он пал, вся позиция ОП «Элиан» была бы обойдена с фланга и штурмовые отряды коммунистов в течение нескольких часов пересекли бы реку Нам-Юм и захватили бы незащищенный штабной район. Битва за Дьенбьенфу должна была закончиться.

Тем не менее, все что у «Доминик-3» было на пути пехоты противника, это еще одна рота алжирцев, чей боевой дух, был во всяком случае, ниже чем у гарнизонов «Доминик-1» и «Доминик-2». Алжирцы стали свидетелями уничтожения своих соотечественников и испытали на себе удар артиллерии коммунистов. Но на «Доминик-3» было еще одно подразделение: африканские артиллеристы лейтенанта Бранбрука, 4-я батарея 2-го дивизиона 4-го колониального артиллерийского полка. В сгущающихся сумерках, среди разбегающихся во все стороны алжирских тиральеров и перед лицом одетых в зеленое волнами пехоты коммунистов, четко различаемыми на фоне пылающих очертаний «Доминик-1» и «Доминик-2», доблестные артиллеристы в своих открытых двориках опустили свои орудия на минимальные углы возвышения и залп за залпом начали стрелять по скоплению пехоты. И случилось чудо. 312-я дивизия Народной армии была слишком близко для артиллерийской поддержки со стороны своих орудий. Штурмовые волны остановились и отпрянули от извергающих огонь орудий. Затем начали стрелять «четыре-по-пятьдесят» с «Ястреба-перепелятника». Их убийственно эффективные пули начали прочерчивать огненные линии в ночном небе, находя свою цель на склонах. Ряды пехотинцев коммунистов остановились, дрогнули и начали искать защиты в узкой долине за «Доминик-6». В панике они побежали прямо на новое минное поле, заложенное Лангле несколькими днями ранее. Там погибли две сотни бойцов Вьетминя.

В то время, как шло сражение за удержание ОП «Доминик», ОП «Элиан» подвергся атаке основной части 316-й дивизии. При виде краха алжирцев, две марокканские роты на ОП «Элиан» также заколебались. В 19.00 Ботелла доложил с «Элиан-4» что марокканцы, бежавшие с «Элиан-1» пересекли его позиции, но его собственные люди хорошо держаться под огнем. Дальше к югу «Элиан-2» находился под огнем с самого начала сражения и был перепахан артиллерией коммунистов. Безоткатные орудия и тяжелые пулеметы противника в склонах Фальшивой горы теперь проявили себя с разрушительным эффектом. От окопов на Елисейских полях ничего не осталось, и к 21.00 из всех войск остались только капрал и шесть десантников Иностранного легиона, окопавшиеся на южной оконечности «Элиан-2» четырьмя часами ранее. В 21.50 огонь по «Элиан-2» внезапно прекратился. Французские осветительные снаряды разлили свой призрачный свет над ничейной землей между Лысой горой и «Элиан». Она была заполнена пехотой противника, вылезающей из-под земли. В 22.10 от французского гарнизона в южной части «Элиан-2» не осталось ничего. Уцелевшие марокканцы мрачно закрепились в батальонном штабе среди руин резиденции французского губернатора.

В 23.00 рация майора Николя на «Элиан-2» перестала отвечать на тревожные запросы с командного пункта Лангле. Там Лангле вел сложную борьбу с противоречивым потоком первоочередных запросов, поскольку вдобавок к битве за Пять Холмов, развернулся удар подразделений 308-й дивизии коммунистов против опасно незащищенного ОП «Югетт-7». Молодой лейтенант Тело и сержант Клуатр были убиты прямым попаданием снаряда 57-мм безоткатного орудия в амбразуру их блиндажа. Оставшаяся часть 1-й роты 5-го вьетнамского батальона, казалось, попала в серьезную беду, когда пехотинцы Вьетминя начали вливаться в брешь, временно открытую замолчавшим северным блиндажом на «Югетт-7». Лангле в резкой форме отклонил запрос роты для проведения контратаки на «Югетт-7» от майора Клемансона. Битва за Пять Холмов привлекла все его внимание, потому что если бы той ночью пал ОП «Элиан», то всё, что бы ни случилось на «Югетт», представляло бы чисто академический интерес.

Оставался один вопрос. Следует ли Лангле немедленно вернуть утраченные позиции путем ночных контратак, или ему следует дождаться рассвета? В таком случае интересно наблюдать, какие трюки может сыграть с человеком память. Сам полковник Лангле утверждает в своем отчете о сражении, что если Дьенбьенфу и не был потерян в ту ночь, то во многом благодаря тому факту, что противник, удивленный быстротой, с которой он достиг целей, за которые рассчитывал сражаться всю ночь, не был готов использовать свой первоначальный прорыв. Лангле также считал, что «ночная