Вашингтонское правительство, подвергшееся острой критике в своей собственной стране и вызвавшее молчаливое осуждение Англии и Канады, в конечном счете было вынуждено примириться с совершившимся фактом. Однако прежде чем согласиться на это, Вашингтон попытался прибегнуть к запугиванию, использовав посредничество английского правительства. Но сам посредник не очень-то был убежден в правоте своей миссии. 14 января Иден дважды встретился со мной и только делал вид, что настаивает на том, чтобы мы согласились на нейтрализацию островов, на независимость их администрации по отношению к Национальному комитету и на контроль на месте со стороны союзников. Так как я отказался принять эти предложения, Иден сообщил мне, что Соединенные Штаты намерены послать на остров Сен-Пьер крейсер и два эскадренных миноносца. «Как вы поступите в подобном случае?» — спросил он меня. «Союзные корабли остановятся на границе французских территориальных вод, и американский адмирал отправится завтракать к Мюзелье, который, конечно, будет в восторге». — «А если крейсер войдет в территориальные воды?» — «Наши корабли сделают положенное предупреждение». — «А если он не остановится?» — «Это было бы большим несчастьем, потому что в таком случае наши будут стрелять». Иден всплеснул руками. «Я понимаю вашу тревогу, сказал я ему в заключение с улыбкой, — но я верю в демократические державы».

Ничего не оставалось, как поставить на этом точку. 19 января Корделл Хэлл принял Тиксье и без всякого видимого неудовольствия стал развивать перед ним основы своей политики, которой он следовал до настоящего времени. Немного спустя он принял к сведению и ответ, который я ему направил. 22 января Черчилль, возвратившись в Англию, просил меня посетить его. Я был у него с Плевеном. Премьер-министр, с которым находился Иден, предложил нам от имени Вашингтона, Лондона и Оттавы соглашение, по которому все оставалось на островах Сен-Пьер и Микелон в том положении, какое там создалось после их присоединения. Но в обмен на это мы должны были согласиться, чтобы три правительства опубликовали коммюнике, которое в какой-то степени спасет престиж государственного департамента. «После чего, — заявил нам английский министр, — никто уже не будет вмешиваться в это дело». Мы согласились. Однако никакого коммюнике опубликовано не было. Мы сохранили за собой острова Сен-Пьер и Микелон, и все разговоры со стороны союзников по этому поводу прекратились.

Впрочем, какова бы ни была юридическая позиция Вашингтона, какие бы чувства они к нам ни питали, вступление Соединенных Штатов в войну вынуждало их сотрудничать со «Свободной Францией». Прежде всего это пришлось сделать на Тихом океане, где в связи с молниеносным продвижением японцев наши владения в Новой Каледонии, а также Маркизские острова, острова Туамоту, острова Общества и даже Таити со дня на день могли сыграть существенную роль в стратегических замыслах союзников. Некоторые из этих островов уже были использованы в качестве авиационных и военно-морских баз. Кроме того, союзников очень интересовал каледонский никель, имеющий огромное значение для производства вооружения. Вскоре американцы поняли выгоды, которые давало соглашение с нами. Выгоды эти были взаимными, ибо в случае опасности мы одни не смогли бы оборонять свои острова. Поэтому Национальный комитет по собственной инициативе и заблаговременно решил удовлетворить все просьбы американцев в отношении наших владений в Тихом океане, но при единственном условии, что они будут уважать суверенитет Франции и нашу власть.

Однако прежде всего необходимо было, чтобы эта власть должным образом осуществлялась на местах. Это было не легко, принимая во внимание крайнюю отдаленность и разбросанность наших островных владений, а также недостаток средств, характер населения, хотя и весьма привязанного к Франции, что оно и доказало своим присоединением к нам, но, с другой стороны, неспокойного и легко поддающегося интригам, вызываемым местными и иностранными интересами. Кроме того, из мобилизованных элементов населения большая часть лучших солдат покинула по моему распоряжению Океанию, чтобы сражаться в Африке, в рядах вооруженных сил «Свободной Франции». Так, например, на Восток был послан под командой подполковника Броша прекрасный и доблестный Тихоокеанский батальон и другие подразделения. Конечно, это участие наших владений в Океании в битвах за освобождение Франции приобретало особое значение. Но непосредственная оборона наших островов в Тихом океане от этого пострадала. Наконец, события военного времени совершенно дезорганизовали экономическую жизнь этих далеких владений. В общем было необходимо создать в Океании как можно более централизованную и сильную власть.

Весной 1941, когда Леклерк присоединил к нам Камерун, я решил послать в Океанию в инспекционную поездку генерал-губернатора Брюно, который оказался без должности. Но у Брюно происходили столкновения, и иногда очень резкие, с нашими чиновниками, которые обвиняли его, и, возможно, не без оснований, в стремлении вместе со своими друзьями вытеснить их. Папеэте превратился в арену трагикомических инцидентов. Там можно было, например, наблюдать, как губернатор, генеральный секретарь и английский консул были арестованы по распоряжению Брюно. В то же время в Нумеа губернатор Сото относился к Брюно с открытым недоверием.

Необходимо было принять экстренные меры. В июле 1941 я назначил капитана 1-го ранга (впоследствии адмирала) Тьерри д’Аржанлье Верховным комиссаром наших владений в Тихом океане со всеми гражданскими и военными полномочиями. Ему вменялось в обязанность «в полной мере и решительно восстановить власть „Свободной Франции“, использовать в целях войны все ресурсы, которые там имеются, и, действуя совместно с союзниками, обеспечить оборону французских территорий в связи с возможным возникновением непосредственной угрозы».

Я питал к д’Аржанлье полное доверие. Его благородство и твердость характера делали этого человека способным преодолеть все интриги. Его способности командира были лучшей гарантией, что все наши средства будут применяться с должной энергией и с большим знанием дела. Теперь ему было где применить и свои недюжинные дипломатические способности. По своему характеру и, если можно так выразиться, по своему призванию он понимал борьбу «Свободной Франции» как своего рода крестовый поход и совершенно правильно считал, что этот крестовый поход должен осуществляться умело.

В распоряжение Верховного комиссара тихоокеанских владений были предоставлены легкий крейсер «Триомфан» и посыльное судно «Шеврей». Д’Аржанлье принялся приводить дела в порядок, начиная с острова Таити. Губернатором был назначен Орселли, в то время как Брюно и его «жертвы» были посланы объясняться в Лондон. А так как положение дел на всем Дальнем Востоке продолжало ухудшаться, д’Аржанлье понял, что к его первоначальному заданию нужно было присоединить и обязанность координировать деятельность наших представителей как в Австралии, Новой Зеландии и Китае, так и в Гонконге, Сингапуре, Маниле и Батавии. В то же самое время Эскарра, уже получивший среди китайцев известность как юрист и специалист по международному праву, отправился в Чунцин, чтобы вновь установить связь с маршалом Чан Кайши[154] и подготовить восстановление официальных отношений.