поговорить. Поэтому обычно мы болтали о фэнтези-футболе и обо всяких мужских делах.

Хой спрашивает, как проходил обычный день в школе. По минутам. Нодель говорит, что часть времени проводил за столом, когда кто-то из учеников подходил обсудить свои проблемы. Да, в школе есть кабинет психолога, и учителя порой отправляют учеников туда. Но иногда ученики хотят поговорить именно с Аароном Ноделем. Иногда им кажется, что именно он знает ответ.

Хой внимательно выслушивает ответ, из которого следует, что на предполагаемое изнасилование несовершеннолетней у Ноделя просто не было времени.

– Давайте поговорим о том, что привело нас в этот зал, – говорит он.

– Хорошо, – кивает Аарон.

– Перейдем к этим обвинениям. Когда вы впервые узнали, что кто-то выдвигает против вас обвинения?

– Это случилось четырнадцатого февраля, в День святого Валентина.

– Какого года?

– Две тысячи… Четырнадцать месяцев назад. Две тысячи четырнадцатого.

– И как вы об этом узнали?

Аарон рассказывает, что уроки закончились и в его класс вошел заместитель директора школы. Этот момент разделил его жизнь на «до» и «после». Заместитель директора, Грег, сказал:

– Привет, Аарон! Можем поговорить?

– Конечно, – ответил тот.

Грег отвел Аарона в соседнюю комнату. Казалось, Грег находился в прекрасном настроении. Аарон даже не подумал, что случилось что-то неприятное. Может быть, ему выделили премию?

Это было в Шайенне – Аарон перешел в другую школу в Западном Фарго, чтобы работать поближе к дому и преподавать в той школе, куда должны были поступить его дети.

– За столом я увидел миссис… о, доктора Фремстад, директора нашей школы. Присутствовал еще заместитель инспектора школьного округа. Он был очень серьезен. Помню, я сказал: «Все в порядке? Вы все такие серьезные». Я испугался, что кто-то умер и меня вызвали именно поэтому. Мне предложили сесть.

Аарону сказали, что никто не умер. Ему не сказали, в чем заключаются обвинения, сказали лишь, что сложилась такая ситуация. Его отправили в административный отпуск на шесть месяцев.

Когда этот период заканчивался, он чистил ковер пылесосом, и тут зазвонил телефон. Это была его сестра. Аарон увидел, что она звонила дважды, и догадался, в чем причина. Перезванивать сестре он не стал, а открыл на компьютере Форум Фарго. Тогда он и узнал, что его обвиняют… в этих преступлениях.

Хой спрашивает, пытался ли он получить текстовые сообщения, которыми обменивался с Мэгги Уилкен. Аарон говорит, что пытался. Он связался с компанией Sprint, но они не смогли ничем помочь. Эти сообщения были отправлены слишком давно.

Затем Хой спрашивает про Мэгги. Аарон с трудом припоминает, какие его курсы она посещала, когда только перешла в старшие классы. Но он помнит ее в выпускном классе. Он подтверждает, что они стали больше общаться после рождественских каникул, когда Мэгги переживала смерть своего кузена. Она рассказала, что провалила обязательный экзамен по алгебре. Она рассказала, что ее родители алкоголики и это для нее очень мучительно. Она часто ссорилась с ними из-за пьянства. А еще ее брат и отец вместе курили марихуану. Кроме этого у нее были обычные подростковые проблемы с друзьями, и школой, и с противоположным полом – этакая экзистенциальная тревога.

Затем адвокат и подзащитный переходят к довольно техническому обсуждению трудных учеников. В Западном Фарго и в Шайенне есть различные программы помощи таким детям: «Изменить мир – пять учеников» и «Реакция на вмешательство». Оба оперируют цифрами. Идея заключается в том, что 80 процентов учеников спокойно справляются с проблемами самостоятельно, но 20 процентам нужна дополнительная помощь. Всяким Мэгги и им подобным. Учителя решили выявить в каждом классе из двадцати пяти учеников пятерых, кому нужна такая дополнительная помощь. А потом они обсуждали индивидуальные стратегии на еженедельных совещаниях.

Хою явно наскучивает методичность учителя года. Он говорит:

– Нам необязательно погружаться в образовательную теорию.

Но Аарону есть что сказать. Наилучшей стратегии работы с такими детьми его научил учитель математики Дуэйн Броу. Броу называл эту стратегию «два к десяти». Выявив трудных учеников, нужно беседовать с ними после занятий каждый день в течение десяти дней, при этом уделять не меньше двух минут ежедневно. Цель, по словам Аарона, заключалась в том, чтобы обеспечить связь ученика с учителем и со школой в целом.

– И в чем с образовательной точки зрения важность связи между учеником и учителем?

– Почти все исследования сходятся в одном, – отвечает Аарон. – Когда ученик ощущает связь со школой, успеваемость стремительно улучшается. Те же, кто не ощущает такой связи, вполне могут бросить учебу.

Мэгги стала одним из пилотных учеников. Стратегия явно принесла плоды, потому что в январе Мэгги стала больше общаться с ним – не только после уроков, но и по телефону, и через текстовые сообщения. Цель была достигнута – и связь установлена. Аарон поясняет:

– Я не говорил ей, что это нормально. Но не говорил и обратного.

– Почему? – спрашивает Хой. – Такая активная переписка с ученицей и многочасовые телефонные разговоры в позднее время – не самая обычная практика.

Аарон говорит, что у него были лучшие намерения. Он хотел помочь девочке.

Хой, беря на себя роль адвоката дьявола, настаивает:

– Но все же… Что вы скажете об этих звонках?

Аарон говорит, что Мэгги Уилкен стала назойливой. Беседовать по телефону хотел не он, а она. Но ему казалось, что она может сорваться, так что он шел ей навстречу. Она была настоящим торнадо, но он надеялся замедлить ее срыв.

Хой спрашивает, о чем они говорили все это время. Сколько времени он вел психологические разговоры, а сколько уделяли обычным темам, вроде «какой твой любимый цвет?».

Аарон признается, что не помнит содержания большинства разговоров. Вспоминается ему только один: восьмого марта, сразу после полуночи. В этот день ему устроили праздник-сюрприз в ресторане. Он не помнит, позвонила ли она ему или отправила сообщение, но он ей перезвонил. Разговор шел о ее родителях, которые водили машину в пьяном состоянии.

Хой спрашивает о восьми звонках, которые длились больше часа, трех – более двух часов, причем в двух случаях звонил сам Аарон. Один разговор длился 240 минут. Аарон говорит, что у Мэгги сложилась экстренная ситуация. Ему не хотелось бы употреблять слово «экстренный», но ситуация была взрывоопасной. Речь шла о родителях, их алкоголизме, и Мэгги нужно было кому-то выговориться.

Он рассказывает, что однажды Мэгги серьезно поссорилась с отцом и сказала, что хочет уйти из дома. Это было в тот день, когда она застала брата и отца с марихуаной. Она почувствовала этот запах.

– Что вы пытались сделать этими звонками?

– Я… Не думаю, что я… Это очень деликатные ситуации… Мне не хотелось говорить ей: