на мать девочка. — И почему Белка меня не слушается? — тут же сдвинула она светлые бровки.

— Она тебя защищала, — ласково провела мать рукой по плечу дочери. — Она же не знает дядю Мишу. Вот познакомится с ним и не будет на него рычать, — успокаивающе проговорила она.

Кивнув, Маша отцепила поводок и, вручив его матери, бросилась обнимать бабушку и деда. Обнимая внучку, Егоров задумчиво смотрел в сторону калитки. Проследив взгляд отца, Ирина озадаченно сдвинула брови.

Мишка почти бежал вдоль обрыва. Вот сейчас он действительно испугался. То, что сидело в нем, едва не вырвалось наружу. Каким чудом ему удалось удержать это, он и сам не понимал. До сих пор ему стоило титанических усилий контролировать голодную тварь, рвавшуюся на волю. И Белка ее почуяла. Закрыла Машу собой. Какая же замечательная собака! Надо сказать Иринке, чтобы берегла ее — она будет прекрасной защитой Машке. Еще бы она всегда была с ней рядом…

Мужчина уселся на краю обрыва. Мысли о Белке и Маше чуть отвлекли его, помогли совладать с тварью, живущей в нем. Обхватив голову руками, он покачивался из стороны в сторону. Страшно. Господи, хоть и нет тебя, но как же страшно-то! Так страшно ему не было никогда. И отец заметил. Он решил, что это дар рвется наружу. Ох, как же он ошибается! Хотел бы Мишка, чтобы это было темной стороной дара, которой он когда-то боялся! Каким же дураком он был! С той сущностью он не мог справиться по глупости, по юности, по неопытности. А сейчас? Он же давно научился справляться со своим даром. Да и нет его больше, того дара… Умер вместе с Леной. Что же с ним не так?

То, что сидит в нем, жаждет крови. Жаждет убивать. И этому чему-то совершенно все равно, кого убить. Сегодня он едва не убил Машу. Если бы не Белка… Нет, он стал слишком опасен. Из дома надо срочно уезжать. В следующий раз он может и не справиться с этой гадостью…

Он долго еще сидел на обрыве, глядя на последние таявшие под весенним солнцем остатки льдин, выброшенных на берег ледоходом. В этом году весна ранняя, река быстро освободилась ото льда, быстро сошел лед с нее…

Глядя на довольно быстро бегущую все еще наполненную талыми водами реку, ему вспомнился ледоход в 48 году. Ох и повеселили они тогда с отцом все Залесово! Долго еще им вспоминали тот выход. А мать нет-нет, так до сих пор припоминала Павлу Константиновичу их незабываемое шествие.

Усмехнувшись, Михаил погрузился в воспоминания.

Глава 26

* * *

Сегодня Мишке повезло — пройдя буквально метров тридцать от автобусной остановки в направлении Залесово, он услышал у себя за спиной сигнал клаксона, и, обернувшись, увидел в окне притормозившей рядом с ним машины знакомое улыбавшееся лицо прапорщика Костенко, возившего Павла Константиновича до работы и обратно.

— Здоров, Миха! — протянув ему руку сквозь опущенное окно, прокричал он. — Ты к товарищу полковнику что ль топаешь? Тоже вызвал? — сочувственно поинтересовался он. — Садись, подвезу! Чего грязь-то месить?

Мишка отказываться не стал, быстро обошел машину и уселся рядом с шофером.

— А чего это тебя Павел Константинович вызвал-то? — устраиваясь поудобнее, поинтересовался он. — Воскресенье вроде… Случилось чего?

— А кто его знает? Позвонил в часть, велел срочно приехать. Вот, еду… — отозвался Василий. — А что, чего — того я не знаю.

Мишка задумался. Не было у Павла Константиновича привычки просто так машину вызывать, ой не было… Что же там случилось?

Подъезжая к селу, он обратил внимание на царившую там непривычную суету. Мужики и бабы, обвязавшись веревками, цепочкой выходили на слабый, трескавшийся уже лед к самой его кромке и длинными шестами ощупывали дно реки. Детвора постарше носилась по берегу, оглядывая каждый кустик, тыкая палками в каждый остававшийся в тени сугроб… По селу то и дело в разных направлениях бежали люди с озабоченными лицами.

Нигде не было видно просто привычно игравшей детворы. Даже собаки носились по улице с очумелым видом… Мишка в недоумении крутил головой по сторонам, пытаясь разобраться в происходящем. Но на ум не шло ни одно логическое объяснение.

Еще на подъезде к дому он разглядел нервно вышагивающего возле калитки полковника в форме. Заметив подъезжавшую машину, он, срываясь на бег, бросился навстречу.

Едва Костенко притормозил, Мишка выпрыгнул из машины.

— Павел Константинович… — начал он, но полковник, увидев его, подлетел и схватил за руки:

— Миша, слава Богу! А я за тобой собрался. Миша, у Полины Павлушка пропал. Найди его, Миша! Я знаю, ты можешь! Отыщи пацана! — скороговоркой выговорил он и, выпустив его локти, засунулся в открытую дверцу:

— Василий, раз Миша приехал, милицию сам вызовешь! Езжай немедленно в город, в отделение, скажешь, полковник Егоров вызывает. Ребенок пропал, мальчик, пяти лет. Пускай собирают кого могут и начинают искать! Если надо, сюда привезешь кого… Понял? — уставился он встревоженным взглядом на Костенко.

— Понял, товарищ полковник! — кивнул Василий. — А куда мальчишка-то отсюдова деться-то мог?

— Если бы знали, нашли бы давно! — повысил голос полковник. — Шустрее, Костенко, шустрее!!! — захлопнул он дверцу машины и хлопнул по ней ладонью. — Да езжай ты уже! — нетерпеливо махнул он рукой и развернулся к Мишке: — Ну что? Нашел Павлушку?

— Да как я его найду-то, Павел Константиныч? — захлопал округлившимися глазами абсолютно обалдевший Мишка.

— Как Тамару нашел, так и его сыщи! — уперся в него тяжелым взглядом полковник. — Дар свой включи, посмотри… Ну что ты там делаешь? Миша, я же не знаю, как это у тебя там работает… — торопливо проговорил мужчина, встряхнув парня. — Миша, единственный он сынок у Полины! И так девка вдовой осталась, едва мужней женой стала, так еще и дитя единое… Не жаль тебе мальчонку?

— Да Павел Константинович! Не могу я… Я ж Тамару по запросам Бирюка нашел… Вернее, ее Егор отыскал да мне написал, где искать ее надо… — растерянно пробормотал Мишка. — Дар-то тут ни при чем… Не умею я искать!

Приемный отец уставился на растерянного парня тяжелым взглядом, на щеках его заходили желваки. Постояв так, он вдруг схватил Мишку за локоть и куда-то поволок:

— А ну пошли со мной! — волоча парня за собой, словно нашкодившего мальчишку, прошипел он. — Пошли! Пошли!

Растерянный Мишка, путаясь в собственных ногах, поплелся за Егоровым. Тот, проволочив его мимо своей калитки, где Мишка успел бросить оттягивавшую ему руку авоську, не притормаживая, потащил дальше. Втянув в соседнюю, раскрытую настежь калитку, он доволок его до двери