– Что именно? – прикинулся Иван непонимающим.

Лана решила уйти от прямого ответа, и вроде как пожаловалась:

– Остались бы дома. Нам обоим есть о чём подумать.

– От этих дум у меня голова скоро лопнет. Так что, пусть хоть ребёнок порадуется. – Иван неожиданно посмотрел Лане прямо в глаза, чего она никак не ожидала, и от того, немного оторопела и наверняка стала выглядеть глупой и растерянной. – А ты начинай улыбаться. Всё-таки это твой праздник.

Лана послушно растянула губы в благообразной улыбке, от которой, правда, сильно тянуло фальшью. Но Иван в ответ лишь хмыкнул и пожал плечами.

– Ну, хоть так.

Чем Соня была похожа на неё на все сто процентов, так это любовью к покупкам и магазинам. Лана всегда любила брать дочку с собой в торговые центры. Порой уезжали на полдня и возвращались лишь к вечеру. Свекровь её за это ругала, даже Славе не раз жаловалась, но Лана старательно пропускала упрёки мимо ушей. Все вокруг считали её если не шопоголиком, то легкомысленной транжирой, которая с удовольствием спускала на шмотки и побрякушки состояние мужа, хорошо, что не всё, Игнатьев чрезмерные расходы не приветствовал. И Лана с этими убеждениями окружающих никогда не спорила, в какой-то момент решила, что это удобно. Но на самом деле, проводя время с дочкой в торговых центрах и спа-салонах, она чувствовала себя свободной, самой собой, во всяком случае, в отношениях с собственным ребёнком. За ними никто не присматривал, не ловил на неправильном слове или поведении, не принимался поучать, как следовало поступить. Так любила делать Мария Николаевна. От её вездесущего праведного ока даже в огромном доме Игнатьевых порой укрыться было сложно. А магазины влекли блеском витрин и приветливыми улыбками обслуживающего персонала. И возвращаясь с покупками домой, Лана чувствовала себя увереннее, а демонстрируя мужу купленные наряды, собой гордилась. Она никогда о нём не забывала, даже стоя перед зеркалом примерочной очередного магазина, она радела о благополучии семьи и мужа. Стремилась соответствовать его ожиданиям и чаяниям. Разве не так?

А сейчас, наблюдая за тем, как Соня переходит от витрины к витрине, и деловито тыкает пальчиком в наряды и аксессуары, Лане стало неловко. Снова появилось чувство, что в последние годы она довольно многое делала не так. Зачем девятилетней девочке знать, чем Лагерфельд отличается от Шанель? Наверное, ей нужно думать о куклах и уроках, а не о новых коллекциях туфель. К тому же, Соня совершенно не задумывается о том, кто оплачивал или будет сегодня оплачивать их покупки, в её сознании подобного вопроса никогда не возникало. А она, её мать, выдернула Соню из привычного благополучного мира, и привезла на окраину Нижнего Новгорода, и вот уже неделю рассказывает о том, как они здорово заживут, когда она найдёт работу, например, секретарши.

– Мама, смотри, платье принцессы!

Соня остановилась перед витриной детского магазина, на манекене за стеклом на самом деле было надето изумительное платье фиалкового цвета, с пышной юбкой, и гофрированным корсетом. Совершенно обворожительный и бесполезный наряд, о покупке которого Лана ещё месяц назад даже не задумалась бы. Она бы просто купила дочке это платье. И сейчас Соня с восторгом его разглядывала, а Лана снова и снова чувствовала себя виноватой и беспомощной.

– Соня, тебе не нужно это платье. Тебе некуда в нём пойти, – попыталась она сообщить дочке истину.

Соня непонимающе нахмурилась.

– А вдруг найдётся куда пойти?

– У тебя есть платья.

– Всего три. – Соня не расстроилась, не собиралась скандалить, судя по выражению на её лице, она искренне не понимала.

– Лана, она хочет платье.

Лана на бывшего мужа посмотрела. У него был взгляд… особенный, растаявшего перед просьбой ребёнка родителя. А Соня ещё и смотрела на них умоляюще, словно щенок.

– Ваня, куда она пойдёт в таком платье?

– А куда ты ходишь в своей тысяче платьев?

– Это нечестно, – проговорила она негромко, ему в ответ.

– А, по-моему, ты впадаешь в крайности. Пытаешься с наскока перестроиться на новую жизнь? В которой нет места лишнему платью?

Лане захотелось вздохнуть, печально и безысходно. Едва себя от этого удержала. Да и ответить ей было нечего. Некоторое время продолжала стоять перед витриной, наблюдала за Иваном и дочерью. За тем, как они вместе заходят в магазин, и бывший муж выглядит по-настоящему воодушевлённым. Не меньше, чем Соня, которую порадовали предстоящей покупкой.

Но, надо признать, что наблюдать за дочкой, смотреть на её довольное лицо, когда она кружилась перед ними в новом платье, которое ей безумно шло, но было совершенно не нужно, Лане было радостно. На какие-то минуты в её жизнь вернулось ощущение стабильности, осознание того, что ей можно расслабиться и не думать о насущных проблемах. Наверное, она всё-таки слабая. А всю свою смелость и предприимчивость, нажитые в столице, себе придумала.

А вот у Ивана в эти же минуты, было ощущение невесомости. Незнакомое ему чувство нереальности происходящего, когда, по сути, всё в его жизни не так уж и плохо. Просто происходит что-то доселе ему неведомое. И вот эта маленькая девочка, которая с восторженной улыбкой разглядывает своё отражение в зеркале, играет с пышной юбкой нового платья и кружится, его дочка. Надо признать, что он никогда всерьёз не задумывался, что значит иметь ребёнка. И понятия не имел, каким отцом он станет и чему станет своего отпрыска учить. Ему, вообще, есть чему научить? Что-то правильное, важное…

– Правда, оно красивое? – Соня развернулась к ним, юбка платья со слышимым шорохом крутанулась вокруг её ног, и девочку привело это в восторг.

– Очень красивое, – подтвердил Иван. – И мы просто обязаны его купить.

Соня подпрыгнула на месте от радости, повернулась к матери.

– Мама, можно, можно?

Лана лишь руками развела, знала, что достаточных доводов для отказа у неё не найдётся.

– Она очень похожа на тебя, маленькую, – сказал ей Иван чуть позже. Наблюдал за Соней, она скакала на одной ноге на разукрашенном полу торгового центра, и пристального внимания не замечала.

– Ты помнишь меня маленькой?

– Конечно, – удивился он.

А Лана почему-то подумала о другом и даже мысленно ужаснулась.

– Твои родители сойдут с ума.

Иван пожал плечами. Эта мысль и самому ему в голову приходила уже не раз за этот день, но, раздумывая об этом, каждый раз он приходил к одному и тому же выводу:

– Мне кажется, они будут рады.

Лана кинула на него быстрый взгляд и спросила:

– А ты? Рад?

Иван на неё не посмотрел, всё так же наблюдал за Соней, очень пристально. Лана только заметила, как он в какой-то момент задержал дыхание, и линия подбородка окаменела. Иван помолчал, после чего сказал: