коммерческом альпинизме, Райнхольд Месснер назвал тех, кто поднимается на Эверест с использованием кислородных баллонов и при помощи шерпов, «стопроцентными туристами, их никак нельзя назвать альпинистами». Первовосходитель на Эверест – новозеландец Эдмунд Хиллари – также относился к этому негативно и в одном из интервью сказал, что коммерциализация Эвереста «оскорбляет достоинство гор».

Журналист из Казахстана Наталья Боровая опубликовала в журнале «Ветер странствий» интервью с мисс Элизабет Хоули[6], которая с 1960 по 2018 год вела гималайские хроники.

«Сегодня в моде коммерческий альпинизм. Мне он не по душе. В горы идут совсем неподготовленные люди и зачастую там остаются. И от этих коммерческих экспедиций в нашей работе возникает столько проблем! Но главное – пропадает сама философия альпинизма прошлого… Райнхольд Месснер в свое время отказался от старых правил и предложил новые, назвав их «честный альпинизм», когда при восхождении используется минимум искусственных приспособлений и снаряжения, таким образом внедрив в практику альпийский стиль восхождения, а позже и соло-восхождения на восьмитысячники, утверждая, что настоящий гималайский стиль заключается в отрицании восхождений с использованием искусственного кислорода. На сегодняшний день продолжателем той самой настоящей философии, с которой и начинался когда-то давно альпинизм, является ваш Денис Урубко. Сильным казахстанским альпинистом был и Анатолий Букреев. Мы часто с ним встречались, виделись и перед той экспедицией на Аннапурну, в которой он погиб. Это был удивительный человек: мужественный, обаятельный…

– Ваше отношение к ситуации, сложившейся после трагических событий на Эвересте в 1996 году, когда в своей книге «В разреженном воздухе» американский журналист Джон Кракауэр косвенно обвинил Анатолия Букреева в трагедии?

– На мой взгляд, Анатолий был обвинен совершенно несправедливо».

Российский переводчик, журналист, писатель и путешественник Сергей Бойко, работавший над дневниками Анатолия Букреева, изданными на русском языке, встречался с хроникером гималайских восхождений и опубликовал материал «Я позвоню вам в Катманду. Интервью с мисс Хоули» (navostok.net).

«– Каковы ваши впечатления об Анатолии Букрееве? Задаю этот вопрос еще и потому, что трагедия на Эвересте 1996 года наделала много шума, особенно после того, как появилась книга Джона Кракауэра «В разреженном воздухе».

– Анатолия я запомнила с первого раза, как увидела. Он же из Алма-Аты…

– Казахстан.

– Совершенно верно, и паспорт у него был казахстанский. И когда он дошел до вопроса в моей анкете «гражданство», то возмутился, поняв, что надо написать, что он гражданин Республики Казахстан. «Но ведь я русский!» – мисс Хоули выкрикнула это так громко, что я вздрогнул.

Он, как и многие другие, кто родился и вырос в СССР, считал себя русским и не воспринимал появившиеся после распада Советов границы.

– Что касается книги Кракауэра, она хорошо написана, но я не согласна с его обвинениями в адрес Анатолия. Кракауэр – журналист, имеющий небольшой опыт восхождений, который не идет ни в какое сравнение с опытом Букреева, и Кракауэр не понимал его тактики и стратегии. Ведь Букреев не был обычным гидом, в том числе и в этой экспедиции…

– Достаточно сказать, что Анатолий тогда спас трех человек. И в его группе все клиенты спустились с вершины живыми…»

«Интерес к горам у меня возник в 2008 году, когда я попал в Непал, – сказал мне по телефону Сергей Бойко. – Все, что я читал об этой стране, надо было перечитывать заново и переосмысливать. В тот же год я поехал в Непал во второй раз и понял, что в Катманду есть огромное количество книг, о существовании которых мы не знаем. Меня интересует личность в истории и история через личность. Гималаи стали местом притяжения авантюристов, к которым, отчасти, можно отнести альпинистов. Нельзя пройти мимо Месснера, нельзя пройти мимо Букреева. Сначала я прочитал книгу Кракауэра, а потом выяснилось, что не все в ней правдиво. В одной из лавок в столице Непала я увидел дневники Анатолия Букреева на английском языке и прочитал их. Меня поразил вклад Линды Уайли. Она любила Анатолия и сделала то, чего не мог бы сделать он сам. На мой взгляд, интереснее была бы книга-интервью, а рассказ Линды – это фактически 50 процентов книги. Меня зацепило ее отношение, и когда мы с Линдой стали работать над текстом, она поняла мой настрой. Вызывала восторг личность Букреева и его и интонация, он был воспитан Союзом, у него было развито чувство долга, а умение и силы помогли ему спасти людей на Эвересте».

В книге «Над облаками» Линда Уайли написала: «Он никогда не отождествлял накопительство с богатством или свободой, главным было самосовершенствование. Почти все необходимое Букреев научился носить с собой, и парадоксально, но эта монашеская простота делала его элегантным… Тяга к самореализации сделала из него человека, который имел куда больше общего с тибетским аскетом и поэтом Миларепой, чем с выдающимися спортсменами типа Майкла Джордана».

Учитель буддизма Миларепа Шепа Дордже говорил: «К болям и неприятностям в этой жизни вы должны относиться как к друзьям, ведущим вас к Нирване». Пещеру буддийского философа Миларепы, где он медитировал многие годы, гиды показывают туристам в Тибете. Букреев не медитировал в подземелье, чтобы вознестись к вершинам духа. Для этого он выбрал свой путь, вознося себя к вершинам гор в уязвимом человеческом теле, а вместе с этим мужал его дух.

Линда отмечает, что начало книге было положено из ее разговоров с Анатолием. «Переводить дневники на английский ей помогали две эмигрантки, – продолжает Сергей Бойко. – Какие-то фрагменты она сразу писала на английском, беседуя с Анатолием и записывая за ним. Как профессиональный переводчик могу сказать, что она сделала книгу для американского читателя. Я разбирал его рукописи и видел там много деталей, которые были бы интересны нашему читателю. К примеру, он описывает, как в 90-е впервые оказался за рубежом. Мы все проходили это, и я говорил Линде – есть вещи, которые надо добавить в русскоязычный вариант. Они не нужны американцам, но интересны нам. Линда дала добро, альпинист Владимир Фролов написал предисловие, нам помогал еще один человек, живущий в США. Два года мы занимались перепиской, я оформлял очередную главу, отправлял ее Владимиру в Казахстан, потом в Америку, и эти консультации растягивались на сутки. Но Линда доверяла этим людям, и ей надо было удостовериться в том, что я напишу хороший текст. Когда я дошел до конца дневников, то понял, что не хватает завершения. Говорил с Андреем Старковым, и он присылал мне свой дневник, мне была интересна история Симоне Моро, и у меня была его книжка на испанском языке. Я загнал текст в «гугл-переводчик», выбрал места,