Деннис был в шортах. Он нагнулся и подтянул носок на левой ноге. Резинка ослабла, и носок постоянно сползал. Он снял кепку и положил посреди стола. С места, где я стояла, видно было, что кепка внутри черная от пота и грязи. Деннис с приятелями пошли в спальню Клаеса. Только не Себастиан, думала я, он на такое не способен.

Ноги у меня подкосились, и я опустилась на песок. Я сидела и смотрела снизу вверх на девушек. Ближайшая ко мне была в черных колготках с зацепкой. Для колготок было слишком жарко. Скоро колготкам конец, подумала я. Она отставила в сторону бокал. Ноготь на большом пальце был обгрызан до мяса. Я хотела, чтобы она посмотрела в мою сторону, но девушка старалась не смотреть на меня. Я думала, что если загляну ей в глаза, то увижу в ней живого человека и смогу испытать злость, и разочарование, и ревность, и броситься прочь из этого дома, но она прятала глаза. Вместе с двумя другими девицами она удалилась в спальню, а я осталась сидеть на песке. Я чувствовала ее запах – пота и дешевых духов, и сидела как парализованная. Я не могла ни кричать, ни плакать, ни протестовать.

Себастиан зашел внутрь, когда Деннис с приятелями вышли через двадцать минут. Я не спрашивала почему. Я не просила не делать этого. Я не плакала. К тому времени уже пришли Лаббе с Амандой. Прежде чем закрыть дверь, Себастиан обернулся и посмотрел на меня. Глаза у него были темные, безжизненные.

– Ты со мной?

Не дожидаясь ответа, он закрыл глаза. Я не стала кричать, не стала крушить мебель, не стала пытаться его остановить. Себастиан больше не хотел меня. Он сделал выбор.

Он хотел умереть в одиночестве. Вот почему он так поступил, Майя.

При виде моего лица Деннис заржал. Он ржал с открытым ртом, запрокинув голову. Из кармана шорт он достал пластиковый пакетик. Содержимое было размером не больше почтовой марки. Достаточно, чтобы обо всем забыть. Себастиану ты больше не нужна. Фраза «ты со мной» означала «Исчезни. Здесь тебе больше делать нечего, Майя». Но я не могла пошевелиться. Если сейчас ослабить контроль, я упаду в бездонную черную дыру.

– Открой ротик, – сказал Деннис.

Я посмотрела на него. Он понимает, подумала я, понимает, что нужно человеку в такой момент.

Дом наполнился людьми. Я сидела на краю бассейна, болтая ногами в воде. Вокруг грохотала музыка, мигали цветные лампы, в голове моей один за другим взрывались фейерверки. Я легла на край бассейна, намочив платье, и смотрела, как качается на воде в такт музыке брошенная кем-то бутылка от шампанского. В голове у меня все кружилось и сверкало, переливалось бирюзовыми волнами. Я чувствовала, что эффект от наркотика начинал проходить, и думала, что надо попросить у Денниса еще дозу.

Не знаю, сколько я пролежала там. Я чувствовала музыку внутри, как она рвалась и металась у меня в груди. Мне было плевать на то, где Себастиан и что он делает. Потом я сквозь пелену увидела Аманду.

– Аманда, – позвала я, но она меня не слышала. Я шептала «Аманда» в надежде, что она поможет мне выбраться отсюда, поможет найти новую дозу, поможет найти Себастиана.

Она держала Лаббе за руку. Они оглядывались по сторонам, явно кого-то высматривая. И только когда тот, кого они искали, обернулся, я поняла, что это Самир. С мобильным телефоном в руке. Он снимал вечеринку на видео. Спиной к нам был Себастиан. Он делал дорожки прямо на полу, а голые проститутки, стоя на коленях, втягивали их. Себастиан взял одну из девиц за бедра и прижался к ней сзади. Деннис засмеялся. Самир продолжал снимать.

Не знаю, откуда я взяла в себе силы подняться, но Лаббе успел поймать прежде, чем я остановила Самира. Не помню, кричала я или нет, но помню, что Аманда помогала Лаббе меня удерживать. Они утащили меня в другую комнату. Последнее, что я видела, это как Себастиан втягивает носом белый порошок. Остатки он слизнул языком и повернулся к другой шлюхе для поцелуя.

Мне кажется, я плакала. Самир пошел с нами. В руках у него был телефон.

– Надо положить этому конец.

Кто это сказал? Аманда? Или Самир?

– Надо его остановить.

Это точно был Самир. Чертов Самир. Всегда хотел делать то, что считал правильным. Боже мой. Как он вообще там оказался. Если бы Себастиан не был «занят», он бы никогда не впустил его в дом. Нельзя этого делать. Это проблемы Себастиана не решит. Мне было страшно. Страшно за себя. Если приедет полиция, будет только хуже.

– Не делай этого, – крикнула я. – Нельзя вызывать полицию. Нельзя. Если ты вызовешь полицию…

Я запиналась, сердце колотилось как безумное.

– Если ты вызовешь полицию, нас всех загребут.

– Мы должны что-то сделать. Так не может продолжаться.

Я достала телефон. На автомате. Словно я давно уже ждала этого момента. Я нашла номер и протянула Самиру.

– Позвони ему. Лучше позвони ему.

Я не знала, осмелится ли Самир сделать это. Я даже была готова заставить его. Я была готова на все лишь бы избежать полиции. Самир набрал номер на своем телефоне.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Видимо, только тогда я осознала, что происходит. Что я наделала. И какие будут последствия. Самира переполняла гордость за себя. На лице у него было написано: «Этого ты не ожидала, да?»

– Что ты делаешь?

Музыка оглушала. Мы вынуждены были кричать. Но все равно я расслышала звук отправленного сообщения. Сообщения, которое ушло на личный мобильный Клаеса Фагермана. Самир ничего не написал, только послал видео.

Идиот, думаю я сейчас. Звони в полицию, звони в полицию, хочу я закричать. Вызывайте полицию, пусть вызовет полицию, если бы только вызвал полицию…

Не прошло и десяти минут, как в доме разразился ад.

Третья неделя судебного процесса, понедельник

Самир входит в зал суда. Внешне он совершенно не изменился. Может, только похудел и осунулся. Но он кажется взрослее, серьезнее. На меня он не смотрит. Проходит и садится на свое место. Но я смотрю и смотрю на него, буравлю его взглядом. Впервые с начала процесса я чувствую панику. Волосы у него отросли. Он то и дело вытирает руки о бежевые брюки. Наверно, потому что они потеют. И постоянно покашливает, выдавая нервозность.

Самир жив. Он действительно жив, теперь я вижу это своими глазами. Он выжил, он сидит там, так близко, что можно встать и коснуться его. И я понимаю, что абсолютно не важно, что он пришел сказать, что я намеренно застрелила Аманду. Главное, что он жив.

Прокурор начинает задавать вопросы. Сначала спокойно.

– Расскажи своими словами…

Самир рассказывает, как он оказался в нашей гимназии, как познакомился с Себастианом, Амандой, Лаббе и мной. Она спрашивает, как хорошо он знал меня. Самир рассказывает, что они с Амандой и Лаббе переживали за меня и Себастиана и решили «принять меры». Вот почему они сделали то, что сделали.