– Не верю, – доставал ее Валдис. – Вы были домработницей, которой хозяева доверяли, как родной. Ася вам даже сына доверила. Чтобы домработница не знала, что и где лежит, – так не бывает.

– Ну, в сейфе он лежал, в сейфе! – вышла из себя Варвара Даниловна.

– Поехали в дом Марковых, покажете сейф. – Она не двигалась. – Варвара Даниловна, вы не слышите?

– Слышу! – рявкнула она и ушла в другую комнату переодеться.

С первого же взгляда стало понятно: люди здесь были давно. Варвара Даниловна раздвинула тяжелые шторы, повернулась к Нике и Валдису, с грустью сказала:

– Здесь осталось все, как при жизни Лени и Аси. Дом перейдет к Максиму, когда он вырастет. Это все, что удалось мне отхватить, ну еще капитал Лени, с него я получаю суммы на содержание мальчика. И не смейте подозревать меня в мошенничестве, я за каждую копейку отчитываюсь перед уродами в креслах.

– Вас никто не подозревает, – мягко сказала Ника. Она испытывала уважение к этой женщине, несмотря на ее грубый тон. Взять на себя огромную ответственность, воспитывая чужого ребенка, да еще в таком возрасте, – на это не каждый решится.

– Кабинет наверху, – смягчилась и Варвара Даниловна.

Вот он – сейф. Открыт.

– Кто открывал сейф? – поинтересовался Валдис.

– Уж не я, – презрительно бросила Варвара Даниловна.

– А кто? – уставился на нее Валдис, как инквизитор.

– Ася. Я вам говорила, она что-то искала. В сейфе тоже. Асенька достала оттуда деньги, отдала мне и просила позаботиться о сыне. Потом написала записку, что доверяет воспитание ребенка мне. Я тогда не понимала, зачем она это делает, а потом... Аси не стало. Да будет вам известно, из этого дома хоронили Леню, потом Асю в закрытом гробу, народу было много. Вы исключаете, что кто-то на панихиде забрался в кабинет и взял пистолет? Сейф-то был открыт. А я не следила, кто куда ходил.

– Кем был Марков? – спросил Валдис.

– Банкиром.

– Банкиром, – повторил он, прохаживаясь по небольшому кабинету. – А что с его банком?

– Перешел в другие руки.

– Перешел... – Валдис потрогал старинный чернильный прибор из малахита, который хозяин этого дома наверняка держал на столе как реликвию, ибо сей предмет абсолютно не нужен современному человеку. – В чьи руки?

– К кому конкретно, я не знаю, – ответила Варвара Даниловна. – Произошло, как мне объяснили, слияние. С банком «Российский престиж». Сбережения Лени сохранились, этот банк и выплачивает нам опекунские деньги...

Валдис резко повернулся к ней:

– Как-как? Банк...

– «Российский престиж».

– Спасибо. Извините, нам пора, вы уж сами... да? Ника, поехали.

Ей пришлось бежать за ним – настолько быстро он шел к машине, но Ника девушка выдержанная, вопрос, вертевшийся на языке, задала только в салоне:

– Ты чего всполошился?

– Банк «Российский престиж»! – развеселился он. – Тебе это ни о чем не говорит?

– Это же... – дошло до нее. – Энса банк?

– Вот именно. Поехали к нему, пусть он расскажет нам о слиянии. Ника, мы на пороге открытия. Наш важный господин Энс знает, за что убили Маркова.

– А пистолет? – заводя мотор, разочарованным тоном сказала она. – Если кто-то на похоронах взял пистолет, мы не вычислим этого человека. А вдруг мы вспугнем Энса? Мне кажется, надо посоветоваться с Ротвейлером...

– Не надо! Раз дело Маркова перешло к Энсу, то он был прямым участником тех событий. Думаю, он помнит всех, кого «слил» в свой банк, скажет нам, а мы вычислим, кто прислал ему привет в виде ужа. Возьмем нашего банкира тепленьким...

– Возьмем! – фыркнула Ника, выворачивая на повороте руль. – Ты не задержишь его сейчас, а он после твоего «теплого» наезда сбежит.

– Далеко не убежит. – Валдис подумал и пессимистично добавил: – Если только уже не убежал. Мирон Демьянович неглуп, понял, что ужик – намек на его смерть. Он должен знать, кто его хочет сделать. Или хотя бы предполагать.

В банке их ждала неудача – Мирон Демьянович сегодня не приезжал и не сообщил, где он и когда будет. Недолго думая, Ника с Валдисом отправились к банкиру домой. Разговаривали с охранниками по переговорному устройству у ворот, те сказали, что дома никого нет.

– А куда уехал Мирон Демьянович? – поинтересовался Валдис.

– Не знаем. Он еще ночью выехал, до сих пор не возвращался.

– Мы не откажемся переговорить с Илоной.

– Она недавно вышла.

Валдис плюхнулся на сиденье машины, набрал номер зама:

– Владимир Васильевич, нам нужен Энс. Вы не подскажете, как связаться с ребятами, которые его пасут?

– Зачем тебе ребята? Энс в своем особняке.

– Его там нет.

– Как нет?! – раскричался тот. – Мне доложили, что он дома сидит.

– Охрана особняка сказала, что он уехал ночью.

– Та-ак, – протянул зам. – Упустили. Обвели дураков! Посмотри внимательно, там должен находиться Алексей, выясни у него, где Энс. И передай, что я их всех четвертую, если не найдут банкира Энса!

Валдис прошелся взглядом по улице, выискивая признаки Лехи. Знакомый автомобиль стоял в конце квартала, Ника подкатила к нему, затормозила. Валдис высунулся в окно, свистнул, обращая на себя внимание, так как Леха уткнулся в газету. Когда тот поднял голову и увидел их, Валдис спросил:

– Энс где?

– Дома, – сладко потянулся Леха.

– Его нет, – ехидно доложил Валдис. – Проспали Энса?

– Не знаю... – растерялся Леха. – Я заступил на дежурство в двенадцать, ребята сказали, он и его жена дома. Потом она вышла, за ней на всякий случай поехал Адам, а я тут остался.

– Звони Адаму, узнай, где Илона.

Через минуту выяснилось: Илона едет на общественном транспорте в аэропорт. Валдис догадывался, что банкир спешно линяет, велел Нике и Лехе мчаться туда же.

...Очередь постепенно редела, регистрация подходила к концу. Илона через каждые пять минут названивала, но безрезультатно, ей не отвечали. Она ходила по залу, высматривая Мирона Демьяновича, потом подошла к девушке, регистрирующей пассажиров на рейс, держа в руке билет, чтоб она его видела:

– Извините, я лечу этим самолетом, но жду мужа. Вы не скажете, Энс прошел регистрацию? Может, я жду его зря, а он давно зарегистрировался?

Девушка просмотрела списки пассажиров и ответила:

– Нет, он не регистрировался на рейс.

– Спасибо. Ума не приложу, куда он пропал.

Илона отошла, заходила по залу...