– Да мне не в чем сознаваться!

– Как скажешь, – соглашается Коннор, – но я не спешу. Весь день впереди.

Президентский самолет, в котором скрываются Адмирал и Риса, остается неприступной крепостью. Температура внутри фюзеляжа тем временем приближается к сорока градусам. Риса неплохо переносит жару, а вот Адмирал выглядит скверно. Тем не менее открыть люк и выйти они не могут, так как толпа настойчиво пытается проникнуть внутрь.

Те, кому наскучило безуспешно штурмовать лайнер Адмирала, разбегаются по всей территории. До ненавистного военачальника добраться нельзя, зато можно уничтожить все остальное. Интерьер школьных самолетов, общежитий, даже импровизированного клуба – все превращается в обломки, а то, что можно предать огню, сгорает в мгновение ока. Толпу переполняет злоба с примесью странной эйфории – все довольны тем, что наконец-то появилась возможность выпустить пар. Однако главная цель не достигнута, и гнев, копившийся в течение долгого времени, продолжает кипеть и душах беглецов, не находя выхода.

Тесак, находясь в дальнем конце территории Кладбища, замечает дым, поднимающийся над самолетами, и решает посмотреть, что случилось. Любое проявление насилия оказывает на него гипнотическое воздействие. Как же можно пропустить такое великолепное зрелище! Он забирается в кабину вертолета, поднимается в воздух, а потом садится неподалеку от эпицентра событий, стараясь тем не менее соблюдать безопасную дистанцию. Неужели в том, что произошло, есть и его заслуга? Тесаку хочется в это верить. Он выключает двигатель и под шум постепенно замедляющих ход лопастей наблюдает за происходящим, прислушиваясь к какофонии звуков, сопутствующих разрушению. Эта музыка просто прекрасна… И вдруг разъяренная толпа замечает его.

– Это же Тесак! Он работает на Адмирала!

Неожиданно Тесак оказывается в центре всеобщего внимания. Но ему только это и было нужно.

Мало-помалу Роланд начинает сдаваться. Он уже признался во многом – в основном в мелких пакостях и актах вандализма, но Коннору нужно не это. Однако избранный им метод доказал свою эффективность, и это хорошо. Кроме того, выбора нет, как нет и альтернативного плана на случай, если Роланд все-таки не сознается.

– Я много чего плохого сделал, – говорит Роланд Коннору сквозь одно из пулевых отверстий в стенке клети. – Но я никогда никого не убивал!

Коннор ничего не отвечает. Мальчик заметил: чем меньше говорит он, тем разговорчивей становится Роланд.

– Откуда тебе вообще известно, что они мертвы?

– Потому что мы сами их похоронили. Я и Адмирал.

– Значит, вы их и убили! – восклицает Роланд. – А теперь хотите, чтобы я взял вину на себя!

Неожиданно Коннор понимает, в чем слабое место его плана. Если он выпустит Роланда, не выбив из него признания, он покойник. Но и держать его в клетке вечно не получится. И общем, получается, что они с Роландом в одинаковом положении – что снаружи, что внутри.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – неожиданно спрашивает кто-то снаружи. – Коннор? Роланд?

Это пришел Хайден.

– Помогите! – кричит Роланд что есть сил. – Помогите! Коннор сошел с ума! Я здесь! Выпустите меня!

Впрочем, кричит он напрасно – снаружи мало что слышно. Коннор, поднявшись, направляется к выходу. Высунувшись из люка, он видит Хайдена. Парень стоит на земле и смотрит на него снизу вверх.

– Ну, наконец-то я тебя нашел, слава богу! Слушай, надо возвращаться туда! Там все с ума посходили. Ты должен их остановить – тебя они послушаются.

– Что ты несешь?

– Адмирал убил Дживса, Мегафона и остальных. А потом все решили, что и тебя тоже…

– Адмирал никого не убивал!

– Ну, ты им об этом и попробуй рассказать.

– Им – это кому?

– Да всем! Там бунт случился. Все Кладбище разнесли уже!

В этот момент Коннор впервые замечает поднимающиеся вдалеке клубы дыма. Бросив взгляд назад, в глубину багажного отделения, он решает, что Роланд подождет, спрыгивает на землю и бросается вперед. Хайден за ним.

– Расскажи мне все по порядку, – требует Коннор.

* * *

Добежав до президентского лайнера, Коннор долго не может поверить своим глазам. Ему кажется, что такого просто быть не может и то, что он видит, обман зрения. В течение некоторого времени он стоит и молча таращится на происходящее, отчасти надеясь, что он проснется и кошмар развеется. Такое впечатление, что в его отсутствие случилось стихийное бедствие. Земля усеяна осколками стекла, обломками дерева, кусками металла. По ветру носятся вырванные из книг страницы, засыпая валяющиеся тут и там разбитые электронные приборы. Горят костры, между ними мечутся люди, подбрасывая в огонь разные обезображенные предметы.

– О господи!

У вертолета сгрудилась небольшая толпа. Собравшись в небольшой круг, как футболисты, они со свистом и улюлюканием пинают что-то, лежащее в середине. Присмотревшись, Коннор с ужасом понимает, что таинственный предмет, на котором вымещают ярость беглецы, вовсе не предмет, а человеческое тело. Уверившись в этом, он бросается к вертолету и, расталкивая ребят, пробирается в центр круга. Увидев его, ребята, знающие Коннора, немедленно расступаются, остальные следуют их примеру.

Лежащий на земле человек весь избит. На нем нет ни одного живого места. Это Тесак. Коннор садится на колени рядом с ним и поднимает голову пилота.

– Все хорошо, – говорит он. – Все будет в порядке.

Но Коннор не верит собственным словам: по всему видно, что Тесак жестоко избит. На лице пилота застыла странная гримаса. Приглядевшись, Коннор понимает, что он улыбается.

– Хаос, брат, – бормочет он едва слышно. – Хаос. Как красиво. Красота.

Коннор не знает, что на это ответить. Вероятно, пилот бредит, решает он. Еще бы.

– Да ты не волнуйся, – говорит Тесак. – Не худший способ умереть. Лучше, чем задохнуться, верно?

Глаза Коннора постепенно начинают вылезать из орбит.

– Что… что ты сказал?

Никто, кроме Адмирала и Коннора, не мог знать о том, что они нашли задохнувшихся ребят. Да, никто, кроме Адмирала, Коннора и конечно же убийцы…

– Так вот кто убил Золотую молодежь! Ты и Роланд!

– Роланд? – переспрашивает Тесак. Ему очень больно, это видно, но, даже несмотря на это, он, похоже, обижен. – Роланд? Он не с нами. Он об этом даже не подозревает.

Увидев озадаченное выражение на лице Коннора, Тесак начинает смеяться. Смех постепенно переходит в хрип, потом постепенно стихает, и наконец из груди пилота вырывается долгий, похожий на стон, вздох. Тесак умер с улыбкой на лице. Его пустые глаза остаются открытыми. Точно как у Мегафона, которого он убил.