– Добрый день, – сказал Путин, жестом отсылая охрану.

– Добрый день, Владимир Владимирович, – сказал Лева.

– Кто вы такой? – спросил президент. Несмотря на то что вопрос был жестким, Лева не уловил даже намека на грубость. Просто очень занятый человек экономил свое время, обходясь без вежливых экивоков и лирических отступлений.

Лева представился.

– И чем вы можете помочь своей стране? – спросил Путин.

Витя, Женя и Гоша сидели на кожаном диване и разглядывали потолочные панели.

– Я понимаю, что со стороны все происходящее кажется бредом, – сказал Гоша. – Но...

– Я не знаю, как это выглядит со стороны, – сказал Витя. – Лично я оказался в центре всего этого бреда, и если уж я смирился с мыслью о том, что оказался на Луне, без всяких космических кораблей, да еще и в теплой компании своих единомышленников, то мне не стоит вообще никакого труда поверить в звездные войны.

– А я никогда не сомневался, что из затеи с нашей депортацией растут именно твои уши, Гоша, – сказал Женя.

– Вообще-то идея с Луной принадлежит не мне, – сказал Гоша. Однако рассказывать о том, что он узнал о Лунной зоне постфактум, Гоша не стал. В криминальных кругах у него была репутация человека, который знает все, и подмачивать ее он не собирался.

– Тем не менее первым, кто заявился сюда со стороны, оказался именно ты, – сказал Витя.

– Я посчитал, что мне, человеку вам знакомому, вы поверите гораздо быстрее.

– Считай, тебе уже поверили, – сказал Витя, – Теперь расскажи: насколько плохо обстоят дела? Крейсеры врага, каждый размером с город, уже зависли над столицами всего мира?

– Нет, – сказал Гоша. – Не зависли. Корабль всего один. Но у нас есть достоверная информация, что его огневой мощи хватит для того, чтобы накрыть всю планету. Если и не одним ударом, то первой десяткой – наверняка. Корабль на самом деле размером с город и просто набит военной техникой. Попытки ударить по нему термоядом ни к чему не привели. Все ракеты были уничтожены на подлете.

– А наш ресурс каков?

– В нашем распоряжении есть космический корабль многоразового использования, сделанный по технологии «стелс». С помощью земных средств слежения его невозможно обнаружить и, скорее всего, его так же невозможно обнаружить и с крейсера пришельцев.

– Американская разработка?

– Я не имею права об этом говорить.

– Не американская, – сказал Женя. – Была бы американская, не ты бы сейчас разговаривал и не с нами. Что ж, я всегда верил в отечественную космическую промышленность. А откуда взялся этот зеленорожий джедай?

– Об этом я тоже не имею права говорить.

– Эксперименты по клонированию, – предположил Женя. – В каком-нибудь засекреченном по самое не могу институте вели опыты с тканью, полученной... При какой-нибудь аварии летающей тарелки. Гм. Это отголоски еще Тунгусского метеорита?

– Он не имеет права об этом говорить, – сказал Витя. – И вообще, с моей точки зрения это не имеет никакого значения. Вырастили они его сами или он прилетел на одиночном челноке после убийства Люка Скайуокера, мне это безразлично. Контора, в которой трудится наш общий друг Гоша, всегда была способна преподносить сюрпризы.

– Ты ему веришь? Гоше, не джедаю?

– Верю, – сказал Витя. – Видишь ли, миссия, которую он собирается нам предложить, засекреченная. Настолько, что его контора даже не может привлечь к делу военных или своих специалистов, а это значит, что проект корабля, на котором мы полетим, похоронен на таком уровне секретности, что лучше даже и не думать. Кроме того, эта миссия самоубийственна, потому он предлагает ее нам. Мы – расходный материал, сам понимаешь. Нас уже израсходовали.

– Я, между прочим, с вами собираюсь, – сказал Гоша.

– Это ничего не значит, – сказал Витя. – Такой парень, как ты, запросто может пожертвовать жизнью ради своей страны. Я уже не говорю обо всем человечестве.

– А такой парень, как ты? – спросил Гоша. – Как насчет этого? Ты готов пожертвовать жизнью ради всего человечества? Или слабо?

– Ты меня на «слабо» не разводи, – сказал Витя. – Меня на «слабо» уже в детском саду не развести было. Ты мне другое скажи. Шансы у нас есть?

– На победу?

– Допустим.

– Процентов тридцать.

– А на то, что мы останемся в живых?

– Процентов пять, – сказал Гоша.

На некоторое время воцарилась тишина.

– По крайней мере, честно, – сказал наконец Женя.

– А если мы победим и выживем, хоть в это и трудно поверить при виде твоего оптимизма, – сказал Витя, – что мы получим в качестве приза?

– Помимо благодарности всего человечества?

– Это дело будет засекречено под грифом «Перед прочтением сжечь», – сказал Витя. – Так что не надо мне рассказывать, будто кто-то что-то узнает о нашем участии.

– Этого я пока не могу гарантировать. – Гоша затушил сигарету о ботинок. – Вы хотите получить что-то весомое? Как насчет амнистии?

– Президентской? – спросил Женя.

– Моей личной, – сказал Гоша.

– Звучит заманчиво, – сказал Витя.

Лева не останавливаясь говорил минут сорок.

За это время он успел выложить почти все, исключая только эпизоды с «порше» и столбами. И немного отредактировал историю своей криминальной деятельности. Зато о рисующихся на горизонте перспективах сотрудничества он наплел столько, что, услышь его экипаж, удивились бы и сами гиптиане.

Путин не перебивал. Политики должны уметь слушать. Разведчики тем более должны уметь слушать.

Глядя в спокойные и внимательные глаза собеседника, Лева гадал, кого же в этом человеке больше, разведчика или политика. И так и не пришел ни к какому определенному выводу.

Потом Лева замолчал, набулькав себе немного минералки из графина.

Путин тоже молчал. Когда история Левы подошла к концу, он уставился в окно, а пальцы его правой руки нервно барабанили по столу.

Интересно, подумал Лева, меня увезут отсюда в психушку или сразу расстреляют?

Юнга бродил по осушенному бассейну, хлопая лапами по оставшимся на дне лужицам воды, периодически принимался стонать и два раза даже пробовал биться головой о стену.

Юнге было погано. Его молодая и порывистая натура требовала действия, а сделать он ничего не мог. На политическом уровне сейчас все зависело от способности Левы убеждать людей, а тактическая операция целиком и полностью легла на плечи Гоши и Марины. Юнге не осталось ничего.

Даже шлюпки. Даже канала связи с кораблем-разведчиком, который был заблокирован Кэпом в целях маскировки.