Эти слова не заставили ментата нервничать, он сохранил полное спокойствие.

– Я подсчитал вероятность того, что вы это скажете. Я даже точно смог предсказать, какие именно слова вы произнесете…

Фенринг перебил его:

– Так каковы шансы, что я сейчас отравлю тебя насмерть?

– Я не могу назвать точное число, но думаю, что вероятность достаточно высока.

– И она с каждым днем становится все выше, уверяю тебя. – Граф прошелся по комнате, не обращая внимания на ее деревенское убранство. – Продолжай наблюдать и собирать данные. К моменту отъезда я должен получить твой доклад.

Дардик моргнул большими глазами и застыл в ожидании.

– Ты должен сказать, не думаешь ли ты, что герцог Лето Атрейдес вовлечен в деятельность мятежников из Союза Благородных. Если это так, то нам придется принять меры.

* * *

Хотя Полу хотелось подольше побыть с отцом после его долгого пребывания в Кайтэйне, юношу очень обрадовала поездка на рисовые поля, в деревни Муадха. Будущего герцога сопровождали Гарни Холлик и Дункан Айдахо. Для полета к этим плодородным землям Дункан уступил Полу место пилота орнитоптера, на котором они летели втроем.

Пол понимал, насколько важна личная встреча с архивикарием Тороно, особенно для оптимизации совместных действий против тайного распространения сильнейшего наркотика айлара. Происшедшее недоразумение привело к нежелательным трениям между мирными последователями Муадха и их возлюбленным герцогом. Пол делал все, что мог, чтобы поскорее вырасти и созреть для взрослых свершений. Кто знает, когда его жизнь станет такой, как прежде, да и станет ли вообще. Казалось, после отъезда леди Джессики темная тень легла на Каладанский замок.

Лето сильно изменился, вернувшись домой после месячного пребывания в трясине имперской политики. С одной стороны, Пол чувствовал между ними отчуждение, но в некоторых отношениях отец и сын стали ближе друг другу. Пол неплохо справился с обязанностями правителя за время отсутствия отца, и теперь Лето больше полагался на сына. Они остались вдвоем.

Пол вел орнитоптер к обширным диким лесам и думал о предстоящей миссии. Он знал о дополнительной причине своего незапланированного отъезда: приехал граф Фенринг, и герцог решил на всякий случай принять меры предосторожности. Но, как бы то ни было, Пол твердо намеревался так исполнить поручение, чтобы отец мог им гордиться.

– Надо посещать и такие вот богом забытые деревни, парень, – сказал Гарни с заднего сиденья орнитоптера. – Народ привыкнет видеть в тебе будущего герцога.

Пол принужденно рассмеялся.

– Ну, не каждый раз, Гарни! Не ты ли говорил, что есть преимущества в наблюдении народной жизни изнутри?

Гарни смущенно фыркнул.

– Думаю, что я никогда больше не сунусь в «Песню моря», после твоего последнего приключения!

Дункан, сидевший рядом с Полом, скосил взгляд на него.

– На этот раз никаких пряток, молодой мастер. Эти люди хорошо тебя знают, так что не подкачай и покажи им, на что способен.

Юноша сосредоточенно кивнул, внимательно глядя на расстилавшуюся внизу местность.

– Вся жизнь – учение.

Он летел кружным путем над зелеными полями, пересеченными серебристыми лентами оросительных каналов. Деревни были разбросаны среди рисовых полей, на которых люди усердно трудились, сажая, поливая и собирая рис пунди, важнейшую экспортную культуру Каладана. Население этих мест имело оригинальную религию, но всегда сохраняло лояльность своему герцогу.

Долетев до сразу бросавшихся в глаза скал Аронди, Пол сделал круг над этими гигантскими утесами – цель путешествия располагалась у их подножья. Лукаво улыбнувшись Дункану, Пол резко поднял машину и устремил ее в крутое пике, а затем, ускорив биение крыльев, устроил настоящее авиационное шоу, рассмешив Дункана и вызвав притворный стон у Гарни. Юноша сложил крылья орнитоптера и мастерски приземлил судно на посадочную площадку у деревни Муадха, где они были в прошлый раз.

– Люди должны видеть мастерство их будущего герцога, – сказал Пол, заглушив двигатель и глядя перед собой сквозь стекло фонаря кабины.

К машине осторожно, но не скрывая восхищения, приближались сотни жителей деревни.

Гарни, с трудом выбравшись из кабины, пробормотал:

– Герцог Лето никогда бы не стал устраивать такой показухи.

– Но старый герцог стал бы, – рассмеялся Пол. – Мой дед еще и бой быков здесь устроил бы.

Дункан похлопал Пола по плечу.

– Ты все же помни, что здесь живут мирные люди. Не надо пугать их без нужды.

По плану этот визит должен был продолжаться несколько дней, и Пол решил продумать его до мелочей. Надо получить от посещения максимум удовольствия – чтобы не повторились неприятности от совместного с Дунканом посещения дюн и экспериментальных травяных плантаций. Здесь он представляет герцога Каладана.

Впереди почитателей Муадха шествовал архивикарий Тороно, облаченный в отороченные зеленым сукном коричневые одежды. На голове его красовалась шапочка, украшенная вышитым изображением папоротника – папоротника барра. Пол сразу узнал этот символ религии муадха, теперь пользующийся дурной славой из-за его связи с незаконной торговлей сильнейшим наркотиком айларом.

Лицо религиозного лидера было, как всегда, спокойным и безмятежным, лучики морщин окружали глаза, источающие теплую улыбку. Он поклонился, узнав Пола.

– Будьте благословенны, молодой мастер.

Он соединил кончики пальцев, а затем развел руки в стороны, словно проводя в воздухе невидимые линии.

– Я прибыл сюда по поручению отца, – сказал Пол, – чтобы укрепить узы нашей дружбы и лояльности всех возделывающих рис пунди, исповедующих веру Муадха.

Архивикарий снова улыбнулся.

– Герцог наш друг и навсегда им останется. Его народ рад служить усилению Каладана.

Пол в сопровождении Гарни и Дункана зашагал к деревне, улыбаясь и кивая встречающим его людям. Среди них попадалось много его ровесников, которые гостеприимно махали и хлопали в ладоши. Пол тоже приветствовал их, он увидел среди встречавших несколько знакомых лиц – он встречал их во время церемонии очищения и сосредоточения, свидетелем которой стал во время прошлого посещения этого места вместе с родителями.

Как недавно это было…

Тогда он принимал «нормальное» как само собой разумеющееся.

Архивикарий остановился в дверях храма Муадха и жестом указал на сад камней, где среди лишайниковых роз возвышались извилистые светло-зеленые кусты папоротника барра.

Гарни глухо и гневно прорычал: