Здесь, у суда, мы и расстались. Нам нечего было сказать.

Я весь день просидела в баре, вглядываясь во входящих мужчин, пытаясь прочесть их мысли. Ни один из них не думал о том, как он убил четырех женщин и как ему удалось до сих пор избежать правосудия. В обед в дверь вошли Хойт и Рене, но тут же вышли снова, увидев меня в баре. Наверное, мое присутствие смутило их.

Наконец, Сэм заставил меня уйти. Он сказал, что я навожу ужас настолько, что отпугиваю всех посетителей, которые могли бы предоставить мне какую-либо информацию.

Я вышла из двери и оказалась на солнце. Близился закат. Я подумала о Буббе, о Билле, о всех существах, что пробуждаются от своего могильного сна, чтобы пройтись по поверхности земли.

Я заскочила в «Граббит Квик», чтобы купить молока на завтрак. Новый служитель оказался прыщавым юнцом с большим кадыком. Он уставился на меня, словно хотел навсегда запечатлеть в голове облик сестры убийцы. Я поняла, что он ждет не дождется, пока я уйду, чтобы позвонить своей подружке. Он пытался разглядеть следы зубов на моей шее. А еще он мечтал найти кого-нибудь, у кого можно было бы узнать, как делают это вампиры.

И вот такой мусор мне приходилось слышать день за днем. Не важно, насколько я была сосредоточена на другом, не важно, насколько бы основательно я не держала защиту и как широко не улыбалась, это все равно просачивалось.

Я добралась до дома, когда стало смеркаться. Убрав молоко и сняв костюм, я надела шорты и черную футболку и постаралась придумать занятие на сегодняшний вечер. Я не могла успокоиться настолько, чтобы устроиться почитать. Все равно мне нужно было зайти в библиотеку и поменять книги, что при нынешних обстоятельствах было слишком тяжелым испытанием. По телевизору вечером ничего хорошего не было. Я подумала было, не посмотреть ли еще раз «Отважное сердце»: Мэл Гибсон в килте великолепно поднимает настроение. Но на мое сегодняшнее настроение в этом фильме проливалось слишком много крови. Я не смогла бы выдержать сцену, где этой девице перережут глотку, пусть я даже знаю момент, когда нужно закрыть глаза.

Я направилась в ванную, чтобы смыть свой пропотевший макияж, когда сквозь звук льющейся воды мне почудился вой, донесшийся снаружи.

Я выключила воду и замерла, пристально вслушиваясь. Что?.. Вода с лица капала на футболку.

Ни звука. Полная тишина.

Я подобралась к входной двери, она была ближе всего к наблюдательному пункту Буббы.

Я приоткрыла дверь и прокричала:

— Бубба!

Никакого ответа.

Я попыталась еще раз.

Мне показалось, что даже жабы и кузнечики затаили дыхание. Ночь была столь тиха, что в этой тишине могло оказаться что угодно. Что-то пыталось возникнуть оттуда, из темноты.

Я пыталась соображать, но сердце колотилось так бешено, что мне было трудно сосредоточиться.

Во-первых, позвонить в полицию.

И тут выяснилось, что это невозможно. Телефон молчал.

Так что я могла либо сидеть в доме, поджидая то, что на меня обрушится, либо бежать в лес.

Выбор был непрост. Я прикусила нижнюю губу, обходя дом и гася свет, пытаясь выработать порядок действий. Дом создавал некоторую защиту: замки, стены, укромные уголки. Но я знала, что если кто-то вознамерился залезть в дом, он сможет это сделать, и тогда я окажусь в ловушке.

Ладно. Как выбраться наружу, чтобы меня не заметили? Для начала, я выключила и наружное освещение. Задняя дверь была ближе к лесу, так что этот выбор показался мне более удачным. Я хорошо знала здешние леса и могла переждать там до света. Может, я смогла бы пробраться в дом Билла. Там-то телефон наверняка работал, а ключ у меня был.

Или можно было попробовать пробраться к машине и завести ее. Но это связывало меня с определенным местом на несколько секунд.

Нет, лес казался мне лучшим вариантом.

В одном из карманов я нащупала ключ Билла и бабушкин складной ножик. Бабушка держала его на столике в гостиной и использовала для открывания писем. В другом кармане я нащупала маленький фонарик. В чулане близ входной двери у бабушки хранилась и старое ружье. Оно принадлежала отцу, когда тот был еще маленьким, а она использовала ее для стрельбы по змеям. Что ж, и мне предстояло пристрелить змею. Я ненавидела это ружье, ненавидела саму мысль о том, что мне придется его использовать, но сейчас, похоже, было самое время.

Но его там не было.

С трудом поверив себе, я обшарила весь чулан.

Он был у меня в доме!

Но дом не был взломан.

Кто-то, кого я приглашала. Кто здесь бывал? Я попыталась вспомнить всех, пока шла к задней двери, перевязав бантики на своих теннисках, чтобы не наступить ненароком на болтающийся шнурок. Небрежно, едва ли не одной рукой, завязала волосы в хвост, чтобы они не падали мне на лицо, стянув его резинкой. Но все это время я думала об украденном ружье.

Кто бывал у меня? Билл, Джейсон, Арлена, Рене, дети, Энди Бельфлер, Сэм, Сид Матт. Я уверена, что оставляла всех их хотя бы на несколько минут, которых могло хватить для того, чтобы вынести ружье из дома, а позже перепрятать его.

Потом я вспомнила день похорон. Почти все, кого я знала, входили и выходили из дома, когда погибла бабушка, а я не была уверена, видела ли ружье с тех пор.

Но мне казалось маловероятным, чтобы кто-то небрежно вышел из переполненного дома с ружьем на плече. Да и если бы она пропала тогда, думаю, я бы уже заметила ее отсутствие. В этом я была почти уверена.

Но сейчас мне следовало оставить эти мысли и подумать о том, что ждет меня во тьме.

Я отворила заднюю дверь и вышла из дома, стараясь держаться как можно ближе к земле, мягко прикрыв дверь за собой. Я решила не спускаться по ступеням, а опустившись на пороге, нашарила землю одной ногой. Потом перенесла на нее вес и опустила вторую ногу. И снова наклонилась. Это мне очень напомнило то, как мы играли с Джейсоном в прятки, пока были еще детьми.

Мне хотелось верить, что сейчас я не играю с ним в прятки.

В качестве первого прикрытия я использовала кадку с цветами, устроенную бабушкой, затем перебралась к ее машине, которая стала моим вторым прикрытием. Я посмотрела на небо. Месяц был молодым, ночь была ясной, и небо было усыпано звездами. Воздух был тяжелым от влаги, и все еще было жарко. Мои руки в считанные минуты покрылись потом.

Следующий этап: от машины к дереву мимозы.

На сей раз все прошло не так гладко. Я споткнулась о пень и сильно ушиблась. Пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Боль прострелила всю ногу, я поняла, что корявый пень довольно сильно разодрал мне бедро. И чего мне стоило выйти и спилить этот проклятый пень? Об этом еще бабушка просила Джейсона, но у того никогда не находилось времени.

Я услышала, ощутила движение. Мысленно выругавшись, я поднялась и направилась к деревьям. Кто-то пробирался по опушке леса справа от меня и двигался в мою сторону. Но я знала, что мне делать, и с силой, которая меня саму поразила, вцепилась в нижнюю ветвь дерева, по которому мы любили лазать еще в детстве, и подтянулась. Если мне суждено дожить до завтра, у меня будут жестоко болеть все мышцы, но игра стоила свеч. Я балансировала на ветви, пытаясь сдерживать дыхание, хотя больше всего мне хотелось стонать и скулить.