крепко, то думал, что жена дала ему снотворное. Взгляд жены, ее уклончивые ответы служили ему отягчающими моментами. Уже давно она доставляет ему трудности при половом сношении. В лечебнице аккуратен, протестовал против интернирования, иногда хотел все забыть и жить со своей женой в мире, потом снова прежним образом высказывал бредовые идеи (Отрывок из работы Брие, см. более точно там).

История болезни лечебницы, в которую был переведен пациент, показывает: 1902 г. Ведет себя все время спокойно и аккуратно, занимается, работает, наконец, в бюро. Придерживается своих бредовых идей. Но однажды пишет жене, она должна взять его домой, он хочет простить ей прошлое; если теперь больше ничего не произойдет, они могли бы очень хорошо жить вместе. Через несколько месяцев он думает, что его письма, которые он написал детям с просьбой навестить его, не были отосланы. Возможно, однако, и жена против этих посещений. Он высказывал в дальнейшем всевозможные ипохондрические жалобы, что у него, якобы, боли в печени, в желудке и в селезенке. Эти жалобы он подробно сообщает в одном письме к сыну. В 1902 г. он ведет себя все время спокойно, «мало вылезает вперед, скорее имеет отрицательное отношение». В 1903 г. он становится очень недоверчивым в отношении врачей. Перед рождеством он написал письмо своему сыну, в котором он просил его о различных вещах. Несмотря на то, что он их получил по большей части к рождеству, он все же утверждал, что письмо было утаено лечебницей, она, якобы, сама написала сыну о необходимых вещах. Несмотря на то, что все его письма были отправлены, он твердо придерживался своего мнения и из-за этого впадал иногда в возбуждение. Однажды он показывает одно письмо дочери и утверждает, что почерк изменен, письмо фальсифицировано и написано здесь, несмотря на то, что рядом с датой было напечатано слово Эльберфельд. Такое уже, якобы, делалось, тогда помог случай. Главе земельного правительства он передает несколько писем для пересылки, но сомневается и здесь сразу в том, что это произойдет, впадает в возбуждение и ругается, что из-за неверности и распутства его жены он попал сюда. Так попирается справедливость и поощряется несправедливость. Его жена теперь без помех может распутничать дальше. Заключает: «И так в народе должна сохраняться религия!» В 1904 г. он поразительно дружелюбен и вежлив в отношении нового врача, но не может подавить при случае едкие выпады против врачей. Он становится бездеятельным, иногда он скандалит, несмотря на внешнюю вежливость, натравливает втайне больных и конспирирует. Все время он недоволен, не желает признавать свои ошибки, угрожает судом, хвалит свое душевное здоровье. Директора он ругает за невыполнение своих обязанностей, поскольку тот больше верит жене, чем его правдивости. То, что письма не отправляются, остается его постоянной жалобой. 28 сентября 1904 г. неожиданно апоплексия. Смерть через 2 дня[60].

Примечательно в этом случае, что после двухлетних продромальных явлений наряду с бредом ревности появляются гипохондрические жалобы (возраст?), что также без корректировки он придерживается и других идей, и что при случае поведение типично сутяжническое.

Если эти случаи называют пресенилъными или старческими, то это ничего не означает, если этим должна быть названа только возрастная ступень. Если этим, однако, хотят соотнести их со старческим мозговым процессом или даже с атеросклерозом, то это предположение из-за недостатка других симптомов полностью висит в воздухе. Но даже, если бы они находились в связи с такими мозговыми процессами, они бы психологически проявляли особое своеобразие и внутреннюю связь, которая проявила бы их представленную здесь трактовку все еще более «симптоматологически», чем правомерно.

Если оба последних случая кажутся нам обладающими верными свойствами «процесса», в который через возрастную ступень получает определенные свойства, то в заключение мы оказываемся в отношении второго случая Брие сначала в тяжелом положении. Этот больной, 30-летний мужчина, имеет, правда, преимущественно признаки процесса случаев Клуг и Мор, но все же ведет себя в некоторых моментах по-другому.

Второй случай Брие

Брие, случай II. 35-летний кондитер, евангелического вероисповедания. Никакой наследственности. Вырос в благоприятной среде. Живет в хороших условиях. Работящ и трезв. Толков в деле. О его характере наблюдающий его годами домашний врач показывает: «Очень возбудимый и вспыльчивый мужчина». «Он по характеру — очень набожно расположенная натура, который любит употреблять высказывания из Библии, и также очень проникнут уважением к самому себе как к христианину. Он не боялся делать выговоры самим священникам, считая, что и их еще можно исправить». Его жена: «Со служащими он чаще всего был очень вспыльчив и только с трудом мог выносить людей (1892 г.) в деле».

Женат с 1887 г. Трое здоровых детей. Он сообщает, у него всегда было много ссор дома, так как жена хотела командовать. Часто случалось, что она неаккуратно делала уборку и что она также пренебрегала своими обязанностями. Жена объявляет его с давних пор взволнованным и вспыльчивым, ей много пришлось выстрадать, он ее даже бил и под конец пнул ногой.

По показаниям жены ее муж издавна был ревнивым. Многолетний домашний врач знает об этом, однако, только с 1897 г. (Он до этого лечил мужа от воспаления легких и иногда от желудочных недомоганий.) С тех пор жена жалуется, что ее муж стал к ней агрессивным и ругает ее в выражениях, которые претят ее женской чести. Жена рассказывает, что ее муж, в то время как раньше он упрекал ее, что она плохо себя ведет, на троицу 1898 г. дошел до того, что утверждал — второй ребенок, якобы, не от него. В 1899 г. он даже назвал определенное лицо, двоюродного брата, в качестве отца и указал время, в которое его жена с ним водилась. Летом 1899 г. он однажды бросил ей в голову кольцо, хотел окатить ее ведром воды, «чтобы она облагоразумилась» и т. п. Жена сбежала. В октябре 1899 г. он ночью пришел неожиданно в большое волнение, вытащил жену из кровати и бил ее, говоря, он уж выбьет из нее распутство. Из страха жена убежала на несколько дней к свояченице. Когда она после уговоров пастора вернулась к своему мужу, тот сначала принял ее дружелюбно, но вскоре снова начал свои подозрения. Снова дошло до рукоприкладства. Его постоянным выражением было то, что его жена всегда была для него больше знаком вопроса, только теперь у него прояснилось в голове. Когда он услышал, что она была у пастора, стал утверждать, что у нее с ним были непозволительные отношения. Он угрожал прокуратурой, если она не сознается. Эти показания жены дополняются домашним врачом: «Примерно с сентября 1899 г. постепенно появились болезненные явления: К.