– Предлагаю вам расширить горизонты ваших размышлений, – сказал Франклин. – Вы прониклись любовью к своему народу, разношерстной массе, как вы его назвали. Но это то же Содружество, только в миниатюре. Без нас вы погибнете, без вас – мы. Все так просто, и все в пределах ваших логических рассуждений. Вы, маркграф, человек чести, сильный духом и решительный. Мы просим вас принять на себя командование объединенной армией.

Оглторп ничего не ответил, но с такой силой ударил кулаком по столу, что костяшки пальцев порозовели, а затем сделались красными – кожа местами лопнула.

Он ударил второй раз, но уже не так сильно.

– Хорошо, – сказал он. – Храни нас всех Господь, я приму командование.

Через два дня Франклин отправился на первый смотр Континентальной армии. Возглавляемая Оглторпом, она насчитывала около двухсот человек. В нее входили смешанные отряды следопытов, солдаты из армии Каролины, конный отряд маркграфства, воины ямакро и мароны. Армия вышагивала гордо, в боевом воодушевлении. Франклин осознавал, что и он тоже принимал участие в объединении всей этой разнородной массы людей в единое целое, и если армия потерпит поражение, то это будет и его личное поражение.

Когда армия прошла и скрылась за лесом, он продолжал стоять за стенами форта. Он ждал. Ему предстояло отправиться за ней следом.

В воротах форта показалась невысокая фигура, потопталась на месте, затем направилась прямо к нему.

– Доброе утро, моя дорогая, – сказал Франклин, когда жена подошла ближе. – Вышла проводить меня?

– Я еду с тобой.

Утренний воздух был свеж, на траве поблескивала роса. Близлежащий лес казался безбрежным зеленым океаном, там еще царил сумрак ночи, время от времени он взрывался зелеными вспышками, словно стайки рыб играли на поверхности глубоких вод.

– Это длиннохвостые попугаи резвятся, – сказал Франклин, показав в сторону леса. – Ты их видела когда-нибудь?

– Я достаточно насмотрелась на них, когда они на нашем огороде клевали кукурузу, – ответила Ленка. – Не делай вид, будто ты не слышал, что я сказала.

– Я один раз, моя дорогая, уже брал тебя с собой в подобное предприятие и чуть не лишился тебя, поэтому я не хочу вновь подвергать тебя опасности.

– Ты оставляешь меня в лесу под прикрытием этих жалких стен и думаешь, что здесь я не подвергаюсь опасности?

– Я оставляю тебя под защитой людей, которым я доверяю и которые способны оградить тебя от возможной угрозы. Если армия претендента доберется сюда, то для нее это будет путь по выжженной земле. Ты остаешься под защитой губернатора Нейрна. А там… – он показал на запад, – я буду как выброшенная на берег рыба, и от меня будет больше пользы, если мне не придется заботиться о своей собственной жене и меня не будут тобой шантажировать. Ковета могут встретить нас открытым огнем из пушек и мушкетов или привязать к жердям и поджаривать на медленном огне. Французы могут поступить с нами точно так же. Ленка, я не возьму тебя с собой, это сделает меня уязвимым.

– Ты страшный эгоист, но я и сама найду дорогу.

– Правда? Ты способна развести костер, подстрелить дичь, соорудить переправу через глубокую реку, договориться с шауни, если случится столкнуться с этой бандой убийц?

– Но и ты ничего этого не умеешь делать.

– Верно, и потому я буду балластом для тех, кто умеет. Но и в форте от меня мало пользы, летательный аппарат уничтожил все приборы, что я привез, и губернатор Нейрн отправил меня за новыми. И ты мне в этом деле ничем помочь не можешь.

– Но губернатор не приказывал мне оставаться здесь.

– Я тебе приказываю.

По Ленкиному лицу пробежала тень, но она спокойно продолжала:

– С каких это пор, Бен, ты стал мне приказывать? Ты не раз повторял, что мы с тобой соратники и наши с тобой отношения строятся на основе равноправия. Так почему же сейчас ты решаешь за нас обоих?

– Решаю, и все, – немного резко ответил он.

– Бенджамин, не надо так делать. Прошу тебя, возьми меня с собой.

Он взял ее руки в свои:

– Ленка, прошу тебя, не надо настаивать. Ты же знаешь, если бы я мог, я бы тебя взял.

– Я ничего не знаю ни о походе, ни о его целях, – сказала Ленка. – Мне просто кажется, что я тебе надоела. Мы познакомились с тобой в самый разгар невероятных событий. И если мы и сейчас будем вместе, то это обновит наши чувства.

– Ленка, нам не нужно обновление чувств. Я вполне удовлетворен нашим браком.

– Удовлетворен? Ну да, конечно, какое подходящее слово. Я не для того выходила за тебя замуж, чтобы быть "вполне удовлетворенной". Я вышла за тебя, потому что ты, Бенджамин, обещал мне нечто большее, чем просто удовлетворение.

– А я женился на тебе еще и потому, что люблю тебя. И я не забыл, в отличие от тебя, как ты умирала, истекая кровью, только потому, что ты была со мной там, где тебе не следовало быть.

– Я сама на это согласилась, – тихо ответила Ленка. – На то была моя воля, так было предначертано мне судьбой. Ты что ж думаешь, замужество избавило меня от превратностей судьбы? – Он молчал, она поспешно кивнула. – Ну конечно, ты так не думаешь.

– Ленка.

– Нет. Пусть все идет своим чередом. Возможно, я ошиблась в тебе, Бенджамин Франклин.

– Ленка, не сейчас, пожалуйста. Я уезжаю, давай не будем ссориться. Давай расстанемся друзьями.

Она фыркнула:

– Хорошо, друзьями, говоришь? Что ж, прощай. Но не надейся, что, когда ты вернешься, я буду доставлена к тебе с твоими прочими пожитками. Если ты думаешь, что я откажусь от своих намерений, ты глубоко заблуждаешься.

– Ленка.

– Прощай. – Она резко повернулась и пошла прочь.

Лицо Франклина омрачилось, от злости он пнул ногой траву. Ну и черт с ней! Разве у него хлопот мало? Земля дрожит под ногами, а тут еще и Ленка набрасывается.

Он уже собрался бежать за ней следом и все уладить, но в это время из ворот форта вышел отряд, к которому он был прикреплен.

Пусть последнее слово останется за Ленкой. Он помирится с ней, когда подвернется более благоприятный момент, когда у него будет возможность вздохнуть свободнее. И она к тому времени успокоится.

– Готов? – спросил Роберт.

– Как всегда.

Франклин окинул взглядом отряд. Он состоял по большей части из следопытов. Выглядели они не так браво, как солдаты только что прошедшей маршем армии. Обросшие, в коротких штанах до колена, в поношенных куртках, надетых поверх клетчатых рубашек навыпуск, за поясом томагавки, в руках мушкеты, к седлу у каждого приторочено по две кобуры с пистолетами. На многих были ноговицы[40], как у индейцев, двое в отряде действительно были индейцами.