которого в глазах промелькнуло сначала удивление, а потом понимание.

— Егор… Зараза!

Он взял коробку и быстро оглядел. На его шее задергалась жилка.

— Ну, в принципе, какая разница? — я была все еще настроена сделать это и потянулась к его члену. — Что делать, рассказывай…

Никита спокойным голосом, размеренно объяснял и инструктировал меня, а я раскатывала далеко не прозрачный латекс по всей длине. И чем больше его великолепный член скрывался в этой черноте, тем труднее было сдерживать улыбку. Закончив, я закусила губы и виновато посмотрела на Ника, а он в этот момент закрывал рот рукой, в глазах выступили слезы от сдерживаемого смеха.

Мы оба заржали одновременно. Никита упал рядом со мной на спину и громко хохотал.

— Бли-ин… — пищала я, у нас у обоих была самая настоящая истерика. — Как хорошо, что ты тоже ржешь! Я боялась, что ты как-то обидишься или…

— А я боялся испортить момент, как кретин!

Мы держались за животы, у меня даже щеки заболели. Из нас сыпались эпитеты, один ржачней другого, и мы хохотали как чокнутые.

— Это трындец! — я вытирала слезы смеха. — Мы когда-нибудь потрахаемся?!

— Непременно! — с серьезным видом ответил Ник, а потом, опустив голову вниз, снова заржал. — Но, видимо, не сегодня!

— О, господи, я не могу перестать орать!

— Клянусь, у меня сейчас одно желание: сесть в тачку и поехать в Сочи, чтобы хорошенько врезать брату!

— Ага, вот этой вот своей черной дубинкой!

У нас опять случилась истерика.

— Почему это так смешно? — плакала я. — Мы как два торчка по накурке!

— Ага, голые в постели.

— Ну, ты хоть немного одет… — я добавила, пропев последние слова, как в песне из мультика, — … в черный плащ!

Все, кажется, мы окончательно попрощались с надеждой перестроиться на романтический лад.

* * *

Полчаса нам понадобилось на то, чтобы перестать прыскать со смеху при слове «черный». Мы лежали, пялясь в потолок и угорая, уже не помнили с чего вообще все началось. Никита держал меня за руку, крепко сжимал в своей и постоянно целовал мои пальцы. Я повернула к нему голову и любовалась его лицом. Он заметил, что я за ним наблюдаю и тоже повернулся.

— Мне нравится, что мы с тобой на одной волне, — признался он. — Это бесценно!

— И мне это тоже нравится, — я дотянулась до его волос свободной рукой и начала их перебирать, пропуская сквозь пальцы. — А еще мне нравится наша традиция созваниваться 24/7.

— Ты помнишь, что мы даже пару раз уснули, не выключая видео?

— Была бы моя воля, я бы с тобой вообще никогда не разлучалась.

Никита задумался. Я поднялась, приблизившись к нему и прищурилась:

— Рассказывай.

— Э-м-м-м, есть одна идея, но она может показаться тебе безумной, так что я лучше сначала продумаю детали…

— Никит!

Он полностью развернулся ко мне и посмотрел в глаза с непоколебимой решимостью:

— Что, если ты будешь жить у меня?

У меня глаза чуть из орбит не вылезли. Я искала на его лице хоть какие-то признаки того, что он шутит, но он был серьезен и даже не волновался. Словно был убежден в правильности этого решения.

— Не рановато ли? — неуверенно проговорила я, сердцем чувствуя, что уже согласна, но мой мозг все еще подкидывал картинки с недовольным профессором Ивановым или хмурым дядей Пашей.

— Всех остальных я беру на себя, — словно прочитав мои мысли, Никита придвинулся ко мне и поцеловал. — Ты реши сама. Ты бы этого хотела?

Я оглядела его комнату, пока еще не понимая, имею ли право вмешиваться в этот идеальный, упорядоченный мир со своим хаосом.

— Куплю кровать побольше, здесь есть место для еще одного шкафа, — продолжал давить Никита, поглаживая меня по волосам, — и, пожалуй, это отличный пинок разгрести хлам на балконе, чтобы поставить там мольберт.

Я слишком ярко представила нашу жизнь вместе и растерялась в собственных эмоциях. Это была бы… мечта наяву!

— Ну, хочешь стены в розовый перекрасим, — с улыбкой предложил Ник.

— Нет, не нужно, — я перебралась к нему и легла на него сверху. Почему мы все это время не лежали в обнимку? Он такой теплый! — Я была согласна еще до предложения с большой кроватью.

— Согласна?

Я закивала, сдерживая улыбку. Меня слегка потряхивало от волнующего предвкушения. Никита прильнул к моим губам, и я сама не заметила, как оказалась на спине, подмятая под его тяжестью.

Меня охватил восторг от решения, которое мы оба приняли, и жар, разливающийся по телу от возбуждения. В голове теснилась куча мыслей, и я поймала себя на том, что ощущала настоящее, неподдельное счастье и любовь.

Никита раздобыл в тумбочке еще одну пачку презервативов и на этот раз сам быстро надел один из них. Я ждала его и в нетерпении заключила в объятия, когда он устроился между моих ног.

Он посмотрел на меня о чем-то безмолвно спрашивая, и я кивнула. Мы слились в новом сладостном поцелуе и оба застонали, разорвав его, чтобы посмотреть, как мы соединяемся. Я наблюдала, как загипнотизированная, как его член медленно проникал в меня, и открыла рот в молчаливом стоне. Это было самое горячее, эротичное зрелище, которое я когда-либо видела!

Никита что-то хрипло пробормотал и погрузился в меня полностью на всю длину. Он лег, опираясь на локти, еще сильнее придавливая к постели, и заставил меня посмотреть ему в глаза.

— Я люблю тебя, цветочек, — прошептал он, коснувшись кончика моего носа своим, а я потерлась о него в ответ.

— И я тебя люблю, — прошептала я, улыбаясь. — Продолжай, а то сейчас расплачусь.

— Ну, смеяться мы уже сегодня смеялись, так что…

Я укусила его за губу и двинула под ним бедрами, приподняв их к нему. Никита толкнулся во мне и я, простонав, уронила голову на подушки. Он ощущался невероятно, я чувствовала себя заполненной, восприимчивой, все нервы будто оголились.

— У меня мурашки даже на лице, — прошептала я, ловя сбившееся дыхание Ника губами.

— И у меня.

Он двигался во мне медленно, не разрывая зрительного контакта. Глубина его взгляда трогала что-то потаенное в моей душе, я чувствовала это под кожей. Это было не просто слияние тел, это определенно что-то большее. Я, кажется, поняла разницу между «заниматься сексом» и «заниматься любовью».

Мы нашли нужный нам темп и всецело отдались ему, жадно дыша, целуя, кусая губы друг друга, ловя ртом страстные стоны. Я встречала каждый толчок Ника, поднимая бедра ему навстречу. Он подхватил мою ногу за щиколотку и закинул себе за спину. От этого угол проникновения изменился, и