Несколько секунд моей жизни вместились бы в три кадра. Мои руки на руле, мелькающий фон по бокам, приближающаяся линия финиша с камерами на треногах по обе стороны. И все это под нескончаемый пульс моего сердца, которое потребляло, как горючее, неиссякаемый адреналин.

Я проехала финиш и не сразу сбавила скорость, протянув далеко за трибуны и парковки. Оставляя черный след на раскаленном асфальте и визжа колесами, я дала по тормозам. Полностью остановившись, я заглушила мотор.

Сняв шлем с головы, я откинула его в сторону, а сама уткнулась лбом в руль.

— Дышим, Марьяна, дышим, — повторяла я себе, понимая, что вместе с зашкаливающим беспредельным адреналином из меня как будто просились выйти все негативные эмоции. — Все хорошо, все просто отлично…

Но организму, словившему передоз по эмоциям, было все равно. Перед глазами замелькали воспоминания с трагического дня, когда погибли родители: взрывы, дрожащая земля под ногами. Когда я выскочила из машины за котом, какой-то огненный шар, пронесся мимо, и мощная взрывная волна откинула меня куда-то далеко за пределы трассы.

Я закрыла глаза и позволила воспоминаниям вернуться, пропустила их через себя. Я больше не чувствовала той сокрушающей боли, которую всегда чувствовала. Теперь, она была скорее ноющей, свербящей, той, которую я могла подавить, не позволяя ей накрыть меня с головой. Теперь это ощущалось как тоска и безумное желание снова увидеть маму и папу, рассказать им, что у меня все хорошо, что я теперь знаю, куда иду по жизни. Я бы хотела показать им танцевальный зал, в котором хочу тренировать малышей, выставочный зал Романовой, в котором висят пока только два нарисованных мною портрета.

Но, прежде всего, я бы познакомила маму и папу со своим Никитой, чтобы они тоже увидели, какой он замечательный, как я люблю его и кем он стал для меня. Всем.

Подъехала машина, шумом колес выдергивая меня из мыслей. Иванов, обменявшись парой слов с водителем, пожал ему руку и тот уехал обратно в эпицентр гоночных событий. Никита открыл дверь GTI и сел на пассажирское сидение.

Я смахнула слезы с лица, чтобы не пугать его своей гиперчувствительностью. Я и сама толком не поняла, что конкретно со мной сейчас произошло, но я почувствовала такое облегчение, словно сама стала перышком.

— Ты выиграла, цветочек, — мягко сказал Ник, оглядывая меня с осторожностью. Уголки его губ слегка дрогнули.

— Я знаю, — ответила я, встретив его взгляд, переполненный гордостью, восторгом и нежностью. — И не только в заезде.

Никита пристегнулся.

— Поехали отсюда.

— А ты, разве не хочешь остаться на награждение или на вечеринку после?

— Э-м-м-м… с меня пока достаточно настоящего имени на табло с участниками.

— Куда едем? — я оживилась, предвкушая. Все, что связано с Никитой это всегда десять из десяти.

— Домой, цветочек.

Он поймал мою руку и переплел наши пальцы.

— Хм, у тебя на уме что-то интересненькое? — я бросила на него лукавый взгляд. — Типа, время для факультатива?

— Мы сделаем все что угодно из «интересненького», цветочек. Только, умоляю, забудь уже, на хрен, это слово…

Конец

Больше книг на сайте — Knigoed.net