— О, Бетти, ты меня убьешь.

В те минуты, когда Анна не на шутку злилась, он называл ее Бетти Блю. Сейчас, когда она назвала его мерзавцем, для такого перехода было самое время.

Губы Анны тронула улыбка, но тут же исчезла.

— Джо, я многое знаю о тебе — самые разные вещи. Что-то известно другим, что-то — нет. Ты — красивый, уверенный, хладнокровный… — Она на минуту умолкла. — Знаешь, мне что-то не хочется делать тебе комплименты.

— Почему нет? — Джо рассмеялся.

Она сделала вид, что не заметила его попытки придать разговору шутливый оттенок.

— Но я твоя жена и знаю кое-что еще, чего многие не видят. Ты — честный, ты умеешь любить, ты впечатлительный и ранимый. Но ты что-то скрываешь от меня, какую-то тайну. Ты стараешься сделать так, чтобы я ничего о ней не знала. Только напрасно, Джо. Я все чувствую, а то, что я вижу, подтверждает мою догадку. Что бы ты ни делал, каким бы равнодушным ни казался, я все вижу. Я только не могу понять, о чем ты сейчас думаешь.

— Анна, ну зачем тебе знать все?

— Я не хочу знать все! — отрезала она. — Я хочу, чтобы ты перестал врать мне, перестал делать из меня идиотку. Мне все врут.

— Ничего подобного, — возразил Джо.

— Перестань. Мой муж и мой сын — все мне врут. И я чувствую себя последней дурой. — Она снова всхлипнула.

— Зато ты очень соблазнительная дура. — Джо обхватил Анну за талию, привлек к себе. — А когда ты сердишься, то становишься еще соблазнительнее.

— Совсем не смешно, — ответила она, шмыгнув носиком.

— Как раз смешно.

Анна посмотрела на него, лицо Джо оставалось серьезным, даже мрачным. Она вздохнула, прижалась к его груди, он стал гладить ее волосы. Внезапный телефонный звонок заставил Анну вздрогнуть. Джо потянул руку к аппарату, но Анна оттолкнула ее, взяла трубку сама. Некоторое время она молча слушала, затем передала ее Джо.

— Тебя спрашивает какой-то инспектор Хенсон, — сказала она, закрыв микрофон. — Чего он от тебя хочет?

— Бывший коллега, просил проконсультировать по одному делу. Сейчас перезванивает, — объяснил Джо.

— Ну что ж. Опять врешь, конечно, но хотя бы убедительно, — прошептала Анна, поморщившись. Она передала Джо трубку, поднялась, вздохнула и тихо сказала: — Да, все так и есть. — Затем добавила, глядя в пол: — Я отвезу Шона в школу, — и вышла.

— Добрый день, инспектор. Как дела?

— Да ничего, спасибо. Я тут нашел вам то, что вы просили. Только как бы вам не огорчиться после моих известий. Дело в том, что Дюк Роулинз давно умер…

* * *

Нора вошла в участок, положила на стол перед Фрэнком газету, открыла первую страницу, расправила ее и обратилась к мужу:

— Смотри, чего они тут понаписали. — Она ткнула в яркий заголовок: «Список девушек и женщин, убитых или пропавших без вести в Ирландии за последние десять лет». Ниже шел ряд фотографий улыбающихся и смеющихся лиц. Кэти Лоусон (шестнадцать лет, Маунткеннон, графство Уотерфорд) стояла в нем первой. — Господи Боже мой! — воскликнула Нора. — А эта девушка пропала совсем недавно. «Мэри Кейси, девятнадцати лет из города Дун под Лимериком, найдена изнасилованной и зверски убитой рядом с собственным домом», — прочитала она и подняла глаза на Фрэнка. — Ну, здесь все предельно ясно. Скорее всего забыли закрыть заднюю калитку, отец заставил девочку выйти. Она пошла на улицу, родители спать легли и нашли ее только утром.

— Упокой Господь их души, — пробормотал Фрэнк.

— Дун — городок маленький, — продолжала Нора. — Наверняка это сделал какой-нибудь приезжий. Ужасно! А вот еще одна девушка, та же, чья фотография висит у тебя на доске объявлений. — Нора ткнула пальцем в стену.

Фрэнк мрачно кивнул и попросил:

— Посмотри, что они пишут о нашей Кэти. Я не могу читать вверх ногами. Что там они говорят о ходе расследования?

— Да ничего особенного не говорят. — Нора уткнулась в заметку. — Нет ни зацепок, ни подозреваемых. Какой-то молодой человек вторично дал показания. Фамилии не указывают. Жаль. Хотела бы я знать, кто это такой. Намекают на то, что тебе следует быть порасторопнее.

— Только намекают или обвиняют в нерасторопности?

— Пожалуй, обвиняют.

— Вот так у нас всегда, — заметил Фрэнк.

— Все, я пошла домой, — сказала Нора. — Газету забираю с собой, — она сложила ее и спрятала в сумку, — а то тебя инфаркт хватит. А я не хочу губить молодость, ухаживая за паралитиком. — Она рассмеялась и пошла к двери.

Фрэнк направился к себе в кабинет. На улице Нору едва не сбил с ног инспектор Майлз О'Коннор. Распахнув дверь, он влетел в кабинет Фрэнка и, с размаху швырнув ему на стол газету, сел и, глядя ему в глаза, зловеще спросил:

— Ну и как это называется?

— Что называется? — Фрэнк надел очки.

— Вот это! — Майлз постучал пальцем по статье. — Твое интервью. Какого черта ты разговаривал с журналистом? Нужно было отправить его в Уотерфорд. Фрэнк, ну если ты не знаешь, как с ними нужно обращаться, не лезь. Не суйся!

Фрэнк разглядывал страницу.

— А, мое интервью. А что в нем такого особенного? Да, шнырял тут один газетчик, расспрашивал всех обо всем. В тот самый день, когда ко мне приходили отец и сын Лаккези. Я ему все рассказал. Что тебе здесь не понравилось? Не знаю…

— Вот именно! — вскричал Майлз. — «Не знаю»! Смотри! — Он схватил со стола фломастер и начал торопливо водить им по строкам интервью. Закончив, он сунул газету Фрэнку. — А почитай теперь.

Фрэнку бросились в глаза восемь отмеченных Майлзом предложений, уныло одинаковых: «Не знаю».

— Н-ну, это же такой речевой оборот, — промямлил Фрэнк, снимая очки.

— Нет, это не речевой оборот. Это один старый балда такое интервью дает. Комментирует ход расследования. В результате мы все сидим в дерьме. «Я не знаю», — передразнил он. — Да кто тебя просит рот открывать? О чем ты думал?

— Не знаю, — сказал Фрэнк и осекся, помолчал, затем продолжил: — Он мне показался приятным молодым человеком. Вежливый, добродушный. Сказал мне, чтобы я не стеснялся, а он, мол, потом все «причешет».

Майлз схватился за голову.

— Кошмар! Вот уж действительно «причесал». Мы с ног сбиваемся, меня постоянно дрючат за отсутствие продвижения в расследовании.

— Да какое, в задницу, продвижение?! — вскипел Фрэнк. — Очнись! Мы же действительно ни черта не знаем. Что у нас есть? Ничего нет — так, пара подозреваемых, куча противоречивых показаний и ничего, чем бы их связать. Все, чем мы располагаем, — это пара людей, которые нам помогают. Или, наоборот, мешают…

— Значит, так. Слушай меня внимательно. Журналистов гони отсюда к едрене бабушке. Как заметишь кого-нибудь из них, сразу направляй в Уотерфорд. Им дай волю, сразу растрезвонят, что мы только и умеем, что хлеб даром жрать. И тебе первому будет хуже. — Он ткнул пальцем в грудь Фрэнку. — Скажут: вот, поглядите, сидит в деревне старый пердун, очки напялил, ни черта не видит и не делает, потому и людей убивают на каждом шагу.