- Что ж, скрывать источники информации умно, - кивнул в одобрение. - Мне надо многое тебе рассказать, девочка, - после молчания добавил. - Сделай-ка нам по чашке чаю с чабрецом, наверняка эта старая где-нибудь припрятала, - почти засмеялся.

«Старая». Не Целестина, не помощница, а «старая» - некрасиво звучит, а так, словно говорит о близком человеке.

Мира поискала и нашла, обычная трёхлитровая банка с крышкой и приклеенной бумажкой с надписью «чабрец», рядом такая же с мятой и ещё с какой-то травой, Мира понюхала, пахло вкусно, но добавлять в чай побоялась.

Через час дедушка закончил свой рассказ. Мира водила пальцем по листу бумаги. На нём дедушкиной рукой была изображена схема, где находятся её деньги, и будут впоследствии деньги дедушки. Не обойдётся без потерь, это Мира видела и без пояснений деда, но основной капитал будет сохранён и достанется Мире, как и положено ей по праву рождения, по праву единственной наследницы, единственной внучки, девочки, оставшейся без семьи слишком рано и слишком страшно, девочки, которую любит дедушка, и всегда будет любить.

- Значит, я зря прилетела, - Мира вздохнула. - Зря подумала на Максима...

- Не зря. Ты защищала свои интересы, при этом предпочла разобраться в ситуации, не поддалась эмоциям.

- Я же уехала, ничего не сказав!

- А если бы сказала? Если бы Максим, и правда, разорял тебя, что бы было? - помолчал, выжидающе смотря на внучку. - То-то же. Ты приняла верное решение, позаботилась о своём будущем, о своей безопасности, приехав в место, где тебя точно не обманут... вот только я не вечный, девочка.

- Мне всё-таки стоит закончить экономический? Управленческий..? - Мира вздохнула.

- Стоит разобраться с тем, как это работает, - дедушка улыбнулся. - Ты можешь учиться у меня, у Целестины или даже у своего мужа, он дельный парень, хваткий.

- Мне не хочется...

- Скажи, ты ездишь на машинах?

- Я не умею водить, ты же знаешь.

- Но ты ездишь с водителем. Знаешь, где располагается водитель, а где ты, как пассажир, знаешь, что надо пристегнуться и пристёгиваешься, поглядываешь на скоростной режим и не сядешь с пьяным водителем. Так?

- Так.

- Я не прошу от тебя большего. Поверь, я найду способ защитить тебя, твоё будущее, твои деньги, даже после смерти, но ты всё равно должна понимать, что водитель не должен быть пьяным, а ремни безопасности не для красоты. А потом можешь открыть свой ресторан, даже сеть, когда ты этого захочешь.

«Когда ты этого захочешь» прозвучало, как решённый вопрос. Мира захочет открыть не только свой ресторан, но и целую сеть... Мира улыбнулась, не стала говорить дедушке, что она не хочет открывать даже бистро, не то что, целую сеть.

- Всему своё время, девочка, - дедушка засмеялся. - Давай прогуляемся перед обедом?

- Давай.

Были сумерки, полупрозрачные, с морозцем, паром от дыхания, звенящей тишиной. Мира забыла, насколько здесь тихо, сюда не долетали звуки горнолыжного курорта, не заходили туристы. Дикие звери, если и были, обходили стороной жилище человека, сотовый телефон не брал. Даже охраны здесь было мало, никто не стоял за спиной, и не сновала прислуга.

Пустынно. Тихо.

- И всё-таки, - Мира растянула губы в улыбке. - Мне не очень-то нравится твой план! Мог бы завещание написать и на моих детей.

- Во-первых, у тебя нет детей, - ответил дедушка улыбкой. - Во-вторых, рано тебе иметь детей.

- Даже мальчиков? - поддела Мира дедушку. - Наследников, не наследниц!

- Выкинь из головы этот пережиток домостроя. Девочки имеют столько же прав, сколько и мальчики, а если кто-нибудь когда-нибудь скажет тебе обратное - раздави его, как клопа.

- Хорошо, - Мира засмеялась.

Дедушка прав, хорошо, что она приехала, хорошо, что они поговорили, хорошо, что к Мире вернулся её дедушка, или она вернулась к нему.

- Ты не собираешься сообщать мужу, где ты?

- Можно подумать, ему не доложили.

- В кого ты такая умная?

- Целестина говорит, что в тебя. «Поразительное сходство», - так она говорит.

- Ну, Целестине виднее, - помолчал. - Пойдём в дом, что-то я устал, а завтра с утра отправимся в поместье, с Максимом ещё раз обсудим, что сообщать прессе, когда, под каким предлогом, он наверняка уже летит за тобой. Перепугала парня, - улыбнулся и даже подмигнул.

- А если... - Мира остановилась. - Если с тобой что-нибудь случится до того, как ты успеешь вывести основной капитал? Всё достанется Максиму? Что мне тогда делать?

- Что со мной случится за несколько месяцев, я ещё о-го-го! - потряс кулаком в воздухе, грозя невидимым врагам. - Тогда официально у тебя останется только то, чем ты владеешь на данный момент, а это уже не опасно. Главное - никакого суда с Максимом.

- Он может не вернуть?

- Не знаю, девочка, не знаю. Максим Аркадьевич не глупый человек - упускать такую возможность, но я жив, думай об этом.

Дедушка ободряющее обнял Миру и направился с ней к крыльцу. На полпути он замешкался, остановился, Мира продолжила идти, крутя в руках телефон без связи. Ей очень хотелось позвонить Максиму сейчас, немедленно, рвануть к мужу со всех ног, но она оставалась в домике с дедушкой, понимая, что это важнее, важно, как никогда.

Услышала шум, шаги, не успела обернуться, как что-то огромное свалило её с ног. Острая вспышка боли в ободранных до крови руках - под снегом гранитная крошка, перемешанная с замёрзшей землёй и льдом, - на щеке, в колене, тяжёлое дыхание в ухо и приказ «лежать» от охранника, который открывал ворота. Кое-как удалось повернуть голову и замереть.

В какой странной, неестественной позе умирают люди, даже такие, как Сильвестр.

Мира наблюдала, как снег вокруг тела дедушки покрывается кровью, она протекает, оставляя следы на белом снегу, заставляя его таять, смешиваться с грязью, простирать щупальца вокруг тела, тянуться к Мире, к её лицу.

Мира не услышала своего крика, зато от него содрогнулись кроны реликтовых деревьев, переживших не один людской век.

Мира молчала с того момента, как Максим переступил порог домика в горах, скорей всего, она молчала и до этого. О том, что произошло, Максим узнал на подъезде к поместью, не успел он понять, а тем более принять информацию об убийстве старика, его тут же огорошили известием, что Мирослава там же, она не пострадала.

«Не пострадала». На её глазах погиб единственный родной человек, это далеко от словосочетания «не пострадала».

Окрестности были оцеплены. Следователи, полиция, ребята в штатском, представители силовых структур во всей красе курсировали вокруг дома и места происшествия, ходили по дому. В углу потёртого дивана сидела Мультяшка, она смотрела на происходящее в доме, почти не моргая, вряд ли видя или даже понимая, что происходит.