— Вчера, в автомобильной аварии.

— М-да, что-то неладное творится с нашими академиками, — только и мог что произнести Охотников.

— И я о том же, Андрей Михайлович. Третья смерть за два последних месяца, я уж не говорю о других странностях, что происходят с учеными.

— Давай-давай заходи, Геннадий Николаевич! — поторопил Охотников.

Приходько, прихватив с собой журнал телефонограмм с записью сообщения о гибели Баевича, оставил за себя в дежурке помощника, поднялся в кабинет Охотникова. Тот выглядел неважно: сказывалась не столько простуда, сколько усталость. В отделении отсутствовали два оперативника — один учился в Институте переподготовки и повышения квалификации сотрудников ФСБ в Новосибирске, а другой — Устинов находился на вынужденном «карантине». И потому Охотникову приходилось работать за себя и за того парня. Устало махнув на стул, он начал разговор с главного:

— Обстоятельства аварии известны?

— Со слов сотрудников ГИББД, водитель Баевича не справился с управлением, и машину снесло в кювет, — доложил Приходько.

— Очевидцы происшествия есть?

— Тех, кто видел аварию, нет.

— Жаль, — посетовал Охотников, — а кто был в машине?

— Только Баевич и водитель. Водитель жив и находится в больнице.

— Каково его состояние?

— Не могу знать, Андрей Михайлович.

— Уточни, Геннадий Николаевич. Если оно позволяет, встреться с ним и выясни, что произошло на самом деле — авария или то была подстава.

— Стопудово подстава, Андрей Михайлович, я уверен!

— Гена, не спеши с выводами.

— Андрей Михайлович, у меня нет никаких сомнений в том, что Баевича ликвидировали! — горячился Приходько. — Он жестко и последовательно выступал против реформы и растаскивания собственности института.

— Геннадий Николаевич, скоропалительные выводы и эмоции в нашей работе не лучший советчик, — пытался остудить его Охотников.

Да причем тут эмоции, Андрей Михайлович?! Есть факты! Три смерти за два месяца. Я не говорю о тех случаях, что произошли с Правдиным, Гориным и Ковалевым. Правдин в рот капли не берет, а тут пьяный дебош? Все это звенья одной цепи, а плетет ее Вельтов со своей бандой опричников.

— Гена, выбирай выражения, мы, контрразведки, и не имеем права бросаться словами на ветер.

— Ага, пока будем выбирать, они от науки ничего не оставят! Вельтов со своей мафией из нас уже веревки вьет! Ивана посадили на прикол! Куда уж дальше? Мы — спецслужба или мальчики для битья? — кипятился Приходько.

Охотников заиграл желваками на скулах, но сдержался и строго заметил:

— Спецслужба, но идти на танки с голыми кулаками — глупо. Устинов попробовал, в итоге архивную пыль глотает, а пол-управления отписывается перед УСБ. Если так дальше пойдет, то скоро работать будет некому. Ты это предлагаешь?

Приходько понурился и буркнул:

— Но и смотреть, как Вельтов под себя все подгребает, тоже нельзя, надо действовать.

— А никто и не собирается сложа руки сидеть. Но работать требуется с умом, и когда придет время так ударить, чтобы негодяй не поднялся.

— Андрей Михайлович, надо его брать сейчас, пока он институт не развалил! Я поговорю с людьми, я найду свидетелей!

— Стоп, Гена, не пори горячки, а пойми простую вещь: Вельтов — это не гэсэмщик с дивизионного склада, а матерый волчара, за которым стоят такие силы, о которых мы можем только догадываться. Промахнемся, не только дело загубим, а и управление подставим. Нас же и обвинят, что вставляем палки в колеса реформы.

— Да, я понимаю, Андрей Михайлович, но смотреть на то, что вельтовы творят с наукой и людьми, сил уже нет. Для них мы — последняя надежда. Они еще надеются, что ФСБ остановит реформаторскую вакханалию. А мне нечего сказать людям? Понимаете, нечего!

— Скажем, Гена, обязательно скажем, но для этого нужны железные факты.

— Ищу, Андрей Михайлович, но Вельтов так все обставляет, что не подкопаешься, — потерянно произнес Приходько.

— Не все, есть зацепка, коллеги из Питера прислали, — обнадежил Охотников и, передав папку с документами, распорядился: — Внимательно изучи и доложи свои соображения!

— Есть!

— И еще, Геннадий Николаевич, найди Лазарева и пошли в больницу к водителю, пусть выяснит, что действительно произошло с Баевичем.

— Есть! — принял к исполнению Приходько и покинул кабинет.

Разыскав Лазарева, он передал ему указание Охотникова, а сам после сдачи дежурства домой не поехал, остался в управлении и занялся изучением того, что коллеги из управления ФСБ по городу Санкт-Петербургу и области прислали на Вельтова. В них Приходько обнаружил немало интересного о деятельности новоиспеченного гендиректора объединенного НИИ. Они проливали свет на многие темные пятна в головокружительной карьере Вельтова, в его бизнесе, а также на связи в России и за рубежом.

Приходько читал документ за документом, и перед ним раскрывалась по-своему захватывающая история жизни и деятельности Вельтова. Вне всякого сомнения, он обладал блестящими организаторскими способностями, недюжинным умом и твердым характером. В 90-х годах выстоять в схватке с безжалостным петербургским криминалом дано было не каждому. Вельтов не только выстоял, а и создал собственную бизнес-империю, вынудил считаться с собой как главарей мафии, так и чиновников самого высокого ранга.

И здесь Приходько вынужден был согласиться с доводами Охотникова: Вельтов был противником, которого можно было сокрушить не просто убедительными, а только неопровержимыми доказательствами. Рассчитывать, что показаниями свидетелей удастся припереть его к стенке, было бы верхом наивности. При тех связях и финансовых возможностях, что имел Вельтов, даже самый стойкий свидетель, более чем вероятно, поплыл бы на суде. Поэтому Приходько скрупулезно изучал материалы о деятельности компаний Defense Enterprise Fund, ЗАО «ФАМЭК», «ФАМЭК-АС» и BC-Development Group, надеясь найти в них крючок на Вельтова. Их анализ заставил Геннадия поежиться: область, в которой он оперировал, — оборонка и суммы сделок за последние несколько лет поражали воображение.

В 2008 году Вельтов через свои связи в Министерстве обороны России сумел получить многомиллиардный подряд на ЗАО «ФАМЭК». В той сделке внимание Приходько привлекла не столько сумма, сколько характер работ, который предстояло выполнить компании. А ей поручалось ни много ни мало, а создание современных автоматизированных систем управления (АСУ) Вооруженными Силами России в ее высшем звене — Верховный Главнокомандующий и Генштаб ВС, а также в низовых — на командном пункте управления стратегическими ядерными силами и в стратегической разведке ГРУ ГШ ВС.

То, что интересы Вельтова и стоящих за ним лиц лоббировали могущественные силы, у Приходько не вызывало сомнений. 6 декабря 2007 года своим распоряжением начальник связи Вооруженных Сил Российской Федерации предложил руководству и коллективу Центрального научно-исследовательского института автоматической аппаратуры — многолетнего производителя и поставщика автоматизированных систем управления в войска — принять «…кандидатом на должность генерального конструктора председателя совета директоров ЗАО «ФАМЭК» А. Вельтова».