Либби ощутила, как кровь совсем отхлынула от лица.

– Таков был план Хакера с самого начала, – повела она негромко, с трудом проталкивая слова через сдавленное горло. – Он хотел столкнуть не Пассажиров, а всех остальных.

МИРОВОЙ ЭКСКЛЮЗИВ!

«Мне бы хотелось, чтобы Бен мог познакомиться с сыном».

Пассажир Клер Арден принимает журнал «Йес!» в своем только что обновленном доме для знакомства с Малюткой Тейтом.

Эти полгода с той поры, как Клер Арден приобрела международную известность как одна из пятерых последних Пассажиров, были заполнены для нее бурными событиями.

На глазах у приблизительно трехмиллиардной зрительской аудитории бывшая ассистентка учителя из Питерборо начала рожать прямо в захваченном автомобиле, родив сына Тейта за два месяца до срока, через считаные минуты после освобождения.

И все время своего тяжкого испытания она держала в багажнике тело своего умершего мужа Бена.

Во второй части нашего эксклюзивного интервью 27-летняя Клер расскажет «Йес!», как она приспособилась к роли матери-одиночки и о своих планах на будущее.

Тейт стал самым знаменитым ребенком на планете еще до того, как появился на свет. Как вы объясните ему шокирующие события того дня?

Само собой, я подожду, когда он подрастет достаточно, чтобы понять все это, но ничего утаивать от него не стану. Мы вместе пережили нечто уникальное, и я никогда не допущу, чтобы он забыл, что он – мое маленькое чудо.

Как вы справились с последствиями?

С ними мне приходится справляться изо дня в день. После Тейта и Бена увоз – первое, о чем я вспоминаю утром, и последнее, о чем думаю перед сном. Недавно я начала посещать психотерапевта, чтобы он помог мне свыкнуться с этим и зажить в ладу с самой собой, – и мало-помалу, по-моему, двигаюсь в нужном направлении.

Вы сами признались, что поместили тело Бена в машину, нарушив закон. Как к этому отнеслась полиция?

С большим пониманием. Через несколько дней после того, как я родила в карете «Скорой помощи», меня допросили, и я призналась в том, что сделала и почему, о чем подробно расскажу в своей книге. Позже, когда следствие подтвердило, что Бена убил разрыв аневризмы, полиция признала, что я была отчасти невменяема, и я отделалась предупреждением.

Если оглянуться – как вы думаете, мог бы план Бена удаться?

Даже не знаю, о чем я думала. Помню лишь, что очень горевала и пыталась во главу угла поставить интересы сына. Сейчас, задним числом, понимаю, что, приехав на парковку Бена, я вряд ли сумела бы перетащить его из багажника на переднее сиденье. Он был крупным и сильным мужчиной. Я ухватилась за этот план от горя и отчаяния.

Широкой огласке был придан тот факт, что вас вынудили уйти с работы. Что же именно произошло?

К сожалению, да. Я любила свою работу ассистента учителя, но, когда внимание ко мне стало чересчур пристальным, занимать этот пост я больше не могла. Но к тому времени я уже закончила писать автобиографическую книгу и начала снимать свой телесериал «Сбросим послеродовой излишек», трансляцию которого начинают со следующего месяца. Кроме того, в понедельник мы с Тейтом летим в Лос-Анджелес, чтобы до конца года трудиться над моим реалити-сериалом, снятым скрытой камерой.

Что, по-вашему, сказал бы Бен о том, что произошло с вами с той поры, как вы были Пассажиром?

Думаю, он искренне гордился бы тем, как я справилась. Он хотел только обеспечить нашего сына, даже после смерти. И хотя это произошло не так, как он надеялся, именно этого я и добилась.

Как вы реагируете на критику того, что пользуетесь своим положением Пассажира, чтобы делать деньги?

Я не стыжусь признать факт, что сделала карьеру в СМИ благодаря своим страданиям. Но я отдала бы все это не раздумывая, если б только можно было вернуть Бена. Мы с Тейтом заслужили каждый до единого заработанные нами пенни. Если вам не доводилось внезапно лишиться супруга, оказаться в западне в захваченном автомобиле, везущем вас на погибель, пока вы рожаете, то вы даже представить не можете, какой это ад! С той поры я не могу даже сесть в машину выше Второго уровня, даже если дверцы в ней не заперты, а окна открыты. Мне едва удается поспать два-три часа, чтобы не проснуться в холодном поту, и меня постоянно тревожит, как эта травма может повлиять на будущее Тейта. Если мне дают деньги из-за этого – тогда да, я их приму. Как и любая нормальная мать приняла бы.

Вы встречались с кем-нибудь из собратьев по несчастью – Пассажиров?

Мы уже несколько раз встречались с Хайди Коул и частенько переписываемся по «мылу». Мы стали хорошими подругами, и я позвала ее стать крестной матерью Тейта, когда буду крестить его в своем реалити-шоу. Но с мужем ее я не встречалась. Нет ни малейшего желания после всего, что он заставил ее вытерпеть.

И наконец: как по-вашему, что случилось с Джудом Харрисоном?

А это вопрос на миллион долларов, правда? Честное слово, не знаю. В смысле, я знаю, что на самом деле он Пассажиром вовсе и не был и, наверное, сыграл немалую роль в увозе. Все, что могу сказать на основании своего с ним общения, что он был очень добр и казался искренне озабоченным моей безопасностью. Но ведь правда – пока пуд соли вместе не съешь…

В коридоре толпились люди всех возрастов от мала до велика – теснившиеся группками, входившие в боковые комнаты и выходившие из них, стоящие в очередях к торговым автоматам. Хайди Коул сидела на твердой деревянной скамье, прислонившись спиной и затылком к стене. Ее веки под темными очками были опущены, но Хайди оставалась настороже, чутко улавливая приметы того, что в ней признали Пассажира.

На подходе к ней дружеские беседы частенько обрывались или слышался шелест одежды, когда чья-нибудь рука нашаривала в кармане телефон, чтобы заснять ее. Будь глаза Хайди открыты, она видела бы, что сегодняшние зеваки щелкают ее, отводят взгляд, а потом украдкой бросают второй взгляд. Мешать им она не стала бы и пытаться; за последние полгода уже привыкла к вниманию. И потом, бывают вещи и похуже, чем появление твоих фоток в соцсетях. Уж кому, как не ей и остальным двум Пассажирам, знать это лучше других. Даже если б она и жаждала уединения, сегодня оно ей не светит. Это ее четвертая явка в суд, и сегодня будет объявлен приговор.

Ее мать Пенни нарушила молчание, поинтересовавшись:

– Ты в порядке?

– Да, а что?