на едва видный в зелени облезлый жигуль и зачем-то подёргал калитку, по-прежнему намертво замотанную ржавой цепью. Всё здесь умерло много, много лет назад и только человеческая память всё ещё грезила о прошлом.

Столько чувств нахлынуло на меня, что я простоял там не менее получаса. Глубоко растроганный, я задумчиво перебирал в руке колючие ветви кустарника, совершенно забыв о том, что меня привело сюда. Тени прошлого окружали меня и властно вели за собой, туда, где скрывалось босоногое детство и были живы мои родители, Настюков, Степаныч и конечно же Анюта.

Когда оцепенение спало, я раскурил потухшую трубку и стал оглядываться по сторонам, в поисках источника загадочного красного света. Два дома по соседству я исключил сразу — оба они были брошены. Ещё один дом, наискосок через улицу, стоял боком, так что я никак не мог бы увидеть свет с его второго этажа, а окна первого закрывали деревья на участке Анюты. Оставался последний дом, стоявший прямо напротив меня. Добротное кирпичное сооружение с железными ставнями долгое время было единственным каменным строением на дачах. Супружеская пара, что жила там, была крайне нелюдимой, а детей у них никогда не было. Я даже не был уверен, что дача всё ещё принадлежит им, и прошёлся вдоль забора, пытаясь понять есть ли кто внутри.

Участок не выглядел заброшенным, хотя газон требовал стрижки. На воротах болтался замок, но это тоже ничего не доказывало. Хозяева могли уехать отсюда утром, пока я спал, а это значит, вчера у них вполне мог гореть красный свет. Я покрутил головой, думая спросить кого-то, не видел ли он здесь вчера людей, но переулок был пуст и моё расследование зашло в тупик.

Я снова подошёл к анютиной калитке и положил руки на горячее от солнца железо. Долгие годы меня мучил один вопрос: чтобы случилось, если бы я тогда не проспал и мы бы встретились с ней и поговорили?.. Могло ли это что то изменить или всё уже зашло так далеко, что предотвратить трагедию было невозможно?.. Быть может, поговорив по душам, мы бы нашли решение?.. Может бабка Света смогла бы помочь Анюте, как помогла мне?.. И тогда, уцелела бы не только она сама, но и её близкие… Спаслась бы целая семья… Не повинен ли я в их смерти, пусть и невольно?.. Я ведь никому так и не рассказал про тайник на втором этаже… Мне казалось, что это не имеет значения, ведь он был пуст, но кто знает, быть может я ужасно ошибался?.. Где же я поступил неправильно?.. Что испортил?.. В чём моя вина?..

Я увидел его внезапно. Просто повернул голову в сторону леса и застыл как вкопанный. Свифт или кто-то невероятно похожий на него, стоял боком в десятке метров от меня и смотрел в мою сторону. Едва я пошевелился, он медленно повернулся затрусил в сторону леса.

У меня потемнело в глазах. Я попытался свистнуть, но не смог и тогда хрипло крикнул ему вслед — Свифт! — но он не остановился и скрылся в чаще.

Сам дьявол овладел мной в этот момент. Все мысли о благоразумии разом улетучились из головы. Я кинулся за собакой, с твёрдым намереньем догнать её во что бы то ни стало, будто бы это могло что-то изменить.

Тропинка сильно заросла, превратившись в узкую нить петляющую в чаще кустов. Видимость была практически нулевая, но я всё же время от времени замечал, как впереди мелькает рыжая шерсть спаниеля. Чем дальше мы уходили, тем сильнее и гуще становился запах болот и пересыхающих озёр. Невидимые чайки взмывали в небо слева и справа от меня, наполняя воздух визгливыми криками, заглушая пение сухой травы.

На развилке я не раздумывая свернул налево. Отчего то я был уверен, что пёс побежал именно туда и не ошибся. Через несколько минут он вновь мелькнул впереди, а затем, тропинка начала расширятся и я выскочил на берег Ушмы.

В целом, тут мало что изменилось, только воды в реке было вдвое меньше, так что местами было видно песчаное дно. Только у гнилых свай вода была по-прежнему черна, отражая притихший лес и другой берег.

Свифта нигде не было видно. Я немного побродил по берегу, начиная осознавать, что оказался в этом жутком месте совершенно один. Не очевидная ли это ловушка для такого простака?.. Кошмарные картины замелькали у меня в голове, но их оборвал требовательный лай, раздавшийся где-то левее.

Отступать сейчас было глупо и я двинулся на звук, следом за течением, вдоль кромки едва слышно журчавшей воды. Река здесь плавно петляла, прежде чем резко повернуть на восток и вернуться к старым болотам. Берег был нехоженым и сплошь заросший ивой. Я продирался сквозь кусты, периодически проваливаясь в ил и стараясь не думать о том, что если потребуется быстро отсюда выбраться то это будет проблемой. Однако, я твёрдо решил найти ответы и был готов заплатить любую цену.

Лай послышался вновь, такой же настойчивый, но уже гораздо ближе. Это меня обрадовало, поскольку мне начало казаться, что некто просто пытается увести меня как можно дальше в чащу леса.

Я собрался с силами и вскоре впереди забрезжил просвет. Река здесь начинала разворачиваться и на широкой отмели на внешней стороне русла скапливался различный мусор, вынесенный течением, в основном стволы и ветви деревьев. Очевидно недавнее половодье постаралось на славу, потому что гора ветвей была огромной. Она занимала всю отмель, ползла вверх и тяжело переваливалась на невысокий берег, напоминая гору слоновьих бивней.

Я осторожно приблизился. Собаки нигде не было видно, но мне показалось, что я заметил какое-то движение у основания горы мусора, там, где чёрная вода неспешно облизывала белые кости ветвей. Быть может там было какое-то укрытие, невидное с берега? Мне представилось, что там находится жилище Ушмы, вход в который находится ниже уровня воды, как у бобров. Это было так нелепо, что я усмехнулся.

Немного поколебавшись, я решил приблизится к тому месту не поверху, карабкаясь по ветвям, поскольку в этой мешанине сучьев легко можно было провалиться и сильно поранится, а двигаясь по самому краю отмели, по щиколотку в воде. Путь был коротким, так что через несколько минут я был на месте. Увы, ничего, кроме мешанины веток, мелкого мусора и большой коряги, облепленной высохшими водорослями, свисающими вниз длинными, грязными прядями, которые мы называли «волосами мертвецов» я там не обнаружил. Моё лицо горело, поэтому я зачерпнул прохладной воды, с наслаждением умылся и огляделся по