— Рахманов!

Грозный окрик разнёсся во все стороны от его источника.

Развернувшись, я стал свидетелем того, как Игнатов грозной тучей двигался по коридору прямо в моём направлении.

— В мой кабинет! — приказал он. — Живо!

— Что происходит? — тут же поинтересовалась Настя.

— Ничего, о чём тебе стоило бы волноваться, — выдал я ей в качестве ответа.

И хотелось бы верить в то, что я прав.

— Иди в отдел, хорошо? Я скоро приду, — сказал я ей, после чего последовал в кабинет начальника младшего персонала.

В этом кабинете за всё время работы я был всего дважды. Вот как-то так мне везло. Впрочем, туда вообще редко кого вызывали. Говорят, что существовало негласное правило. Если ты побывал там пять раз, то всё. Добро пожаловать в списки на скорое увольнение. Говорят, что ещё никто не пережил пятый поход в этот кабинет. Для раздачи обычных нагоняев Игнатов предпочитал «распекать» подчиненных прилюдно. А вот наедине…

В общем, как тихим шепотом шутил народ, не важно, зачем тебя туда вызвали. Принести простые бумажки, забрать документы или получить втык за допущенные косяки. Главное — если зашёл в эту дверь пять раз, то шестого уже не будет.

Почему-то только сейчас, подходя к ней в третий раз, я вдруг задумался о том, что стоит поискать Кристину и уточнить у неё, а так ли это вообще? Она-то, наверно, должна об этом знать. Если, конечно, опять не решит подшутить, как в прошлый раз во время объявления результатов предварительной стажировки.

— Можно? — спросил я, постучав и приоткрыв дверь.

— Заходи-заходи, Рахманов, — поприветствовал меня недоброй улыбкой сидящий за столом хозяин кабинета.

Всё то же аскетичное убранство, в котором не было ничего лишнего. Никаких элементов декора. Всё строго функционально и не более того. И, как и раньше, никаких стульев или кресел перед его рабочим столом. Кто бы сюда ни пришёл, ему придётся стоять на ногах, пока владелец кабинета сидел за столом.

Довольно дешёвый трюк для того, чтобы показать своё превосходство, между прочим.

Ну и ладно. Мы не гордые. Постоять пару минут тоже можем.

— Звали? — спросил я, подходя к его столу.

— Скажи мне, Рахманов, как тебе работается у нас в компании? — спросил Игнатов, откинувшись на спинку своего кресла и сверля меня взглядом.

— Замечательно, Григорий Владимирович, спасибо, — нейтрально ответил я ему. — Очень нравится.

— Нравиться, значит, — многозначительно и неторопливо произнёс он, глядя на меня. — Тогда, может быть, ты прояснишь для меня один вопрос? Ну, так сказать, утолишь мой праздный интерес?

— Какой же именно?

— Да я вот тут задумался о том, а не потерял ли ты вконец страх от своей наглости. А, Рахманов?

— Если честно, то я не сов…

— Решил, значит, на стороне подрабатывать? — грубо перебил он меня. — Думаешь, что ты тут самый умный, раз смеешь позволять себе брать клиентов без лицензии? Или от того, чтобы ты прошёл предварительную отбраковку и начальную стажировку у тебя голова от успеха закружилась? Рахманов, у тебя вообще мозги есть? Ты хоть знаешь, что я с тобой сделаю за то, как ты подставил компанию? И поверь, увольнение — это меньшее, что тебя ждёт!

— Всё сказали? — поинтересовался я у него с абсолютным спокойствием, что, похоже, разозлило его только сильнее.

— Что ты сейчас сказал? — почти прошипел он, приподнявшись в своём кресле.

— Я спросил, всё ли вы сказали, что хотели, — повторил я ему. — Потому что я понятия не имею, о чём именно вы говорите.

— Ах, не имеешь, значит, — он едко улыбнулся. — Ты совсем тупой? Или, может, прикидываешься? Если хоть кто-то узнает о том, что ты, идиот, смеешь работать без лицензии и разрешения, то это подставит всю компанию! А я знаю, что ты этим занимаешься! Что? Жадность взыграла? Решил подзаработать на стороне⁈

В целом, примерно этого я и ожидал. Что самое характерное, он прав. Если бы я действительно вздумал оказывать юридические услуги без лицензии, то это был бы прямой путь к такой подставе, масштабы которой даже представить себе сложно.

Суть подобной «деятельности» заключалась в том, что если бы я попытался сделать что-то подобное, а потом бы меня в этом уличили или, что ещё хуже, подали бы в суд и выиграли бы, то впоследствии это можно было бы использовать для того, чтобы подать требование о пересмотре исхода любого дела, в котором я участвовал. Даже косвенно.

И вот это действительно паршиво. Я даже не говорю о возможных репутационных потерях для фирмы. Для моей карьеры это было бы чем-то вроде прыжка с крыши небоскрёба на асфальт.

К счастью для самого себя, я никогда не забывал о возможности подобного исхода.

— Не представляю, с чего вы это взяли, — пожал я плечами. — Всё, что я сделал, это дал пару советов своей знакомой.

— А она мне сказала…

— Показания с чужих слов, Григорий Владимирович, — глядя на его злое лицо, я не удержался и коротко улыбнулся. — Давайте проясним ситуацию. Я не оказывал ей никаких услуг. Не вёл её дело. Всё, что я сделал — это порекомендовал обратиться к хорошему нотариусу для того, чтобы она могла заключить сделку со своим мужем. Я не ходил в суд. Не подписывал документов. И не сделал ничего, что можно было бы вменить мне в вину. И уж точно я не брал деньги или любую иную плату за свою работу…

— И ты думаешь, что я тебе поверю? — с сарказмом спросил Игнатов, буквально источая из себя волны раздражения.

Похоже, что столь взвешенный ответ получить он не ожидал.

— Можете верить во всё, что захотите, — пожал я плечами. — Я не идиот, чтобы так глупо рисковать работой, подставлять себя и фирму. А за хороший совет, если не ошибаюсь, у нас не расстреливают. Или я проспал тот момент, когда простую рекомендацию без заверенной договорённости и установленной оплаты приравнивают к юридической деятельности?

Ну, на самом деле я немного лукавил. В паре случаев я и правда ходил по краю, но вряд ли эти люди будут куда-то обращаться.

— Граница между простым советом и адвокатской деятельностью без лицензии штука весьма размытая, знаешь ли, — проскрежетал Игнатов.

— Только не в том случае,