вдруг очень захотелось спросить Гетбера, почему же он ни разу за всю неделю не дал о себе знать, зато теперь ведёт себя, как ни в чём не бывало. Конечно, я сама приказала Гетберу забыть о близости, что случилась между нами… Но приказ отдавал разум, а возмущалось теперь сердце. Представляю, как тяжело Гетберу меня понять, если я и сама себя не понимаю.

Вскоре мы остановились возле неприметной дверцы, смахивающей на пожарный выход.

— Куда ведёт эта дверь? — поинтересовалась я.

— В подсобное помещение, — ответил Гетбер. — На склад, одним словом.

— Жаль…

— А ты что хотела увидеть?

— Твою лабораторию, — призналась честно, — посмотреть, чем же ты таким таинственным занимаешься.

— Совершенно ничем таинственным, — заметил Гетбер и потянул дверь на себя. Изнутри пахло сыростью и затхлостью. Видимо, запасные ключи — привилегия лишь для избранных сотрудников, обычный люд по здешним местам не разгуливает. — Инженеры разрабатывают магические атрибуты, я им в этом помогаю. Потом другие их создают, а я проверяю, насколько точно они работают, и подсказываю, что сделать, чтобы работали ещё лучше.

Мы вошли внутрь. Гетбер щелкнул пальцами, и в комнате загорелся свет. Вот и попробуй понять, магия это или технический прогресс.

На складе в самом деле не оказалось ничего интересного. Сплошь мебель, в большинстве своём покалеченная. Вот куда нужно было меня вести — рай для дурочки, которая вдруг решила заняться бытовой магией.

— Пытаетесь довести эти атрибуты до совершенства?

Впрочем, склад почти сразу переместился за наши спины, мы оказались в полутёмном коридоре, и вновь щелкать пальцами Гетбер не спешил. Местечко, будем честны, в самом деле лишено даже доли уюта. Может быть, его построили таким специально для того, чтобы у сотрудников не возникло желание заглядывать в него по выходным.

— Можно и так сказать… Хотя, будем честны, совершенство непостижимо, — Гетбер вздохнул, но тут же исправился: — Но когда дело касается тебя, Варя, то в правиле возникает исключение. Ты совершенна, вся, от гневного взгляда и до растерянного взмаха руки…

Он махнул ладонью, пародируя умирающего лебедя.

— Если совершенна, то только в своей наивности, — мне пришлось вернуть Гетбера с небес на землю. — Но ведь ты не любишь магические атрибуты? Почему согласился с ними работать?

— Смотри, сейчас мы дойдём до главного входа, который ты так давно пыталась взять штурмом, и уже там за штурвал возьмёшься ты. А согласился я по той же причине, по которой ты согласилась преподавать в академии, едва переместившись из одного мира в другой. Выбора, в общем-то, и не было. Да и не то чтобы эта работа просит слишком многого, зато денег приносит куда больше, чем академия.

— Не просит, говоришь? — уточнила я, и Гетбер кивнул. Все-таки сердце оказалось сильнее, я не удержалась от упрёка: — Тогда почему всю неделю тебя не было видно?

— Виноват, не буду таить… Пообещал мозолить глаза, а сам спрятался в тени… Боюсь представить, что ты успела придумать, — он качнул головой, — а потому приношу искренние извинения за очередной косяк. Сказал бы, что заканчивал расследование, которое напрямую связано с твоей предыдущей лабораторией, и что выяснил некоторые интересные подробности, но…

— Правда? — обрадовалась я.

Мы оказались у сторожки внезапно, и я только сейчас осознала, что никто отпечаток у меня не спросил. А если бы ключ оказался в руках недоброжелателя? Впрочем, не удивлюсь, если открыть им дверцу может лишь Гетбер. А если Гетбера вдруг возьмут в заложники?

— Давай чуть позже поговорим о деле. Сейчас хочется просто насладиться этим вечером.

Признаюсь честно — мне тоже хотелось. Не так сильно, как избавиться от молотков, которые давят на плечо, но всё же куда сильнее, чем проводить в лаборатории очередной вечер.

Я пошла по коридору прямо, к единственной знакомой мне двери.

А по пути, окончательно набравшись наглости, напомнила:

— Ты обещал накормить меня обедом. Думаю, пришла пора тебе платить за необдуманные слова.

— Хочешь обменять обед на ужин? — Гетбер улыбнулся едва заметно, но всё же сомнений не возникло — мою наглость он оценил.

— Нет, — я помотала головой из стороны в сторону. — Я сегодня не обедала, так что всё по-честному.

— Даже так? — Гетбер нахмурился. — Почему ты совсем не думаешь о своём здоровье, Варя?

Поскольку он не показал мне собственное место работы, я не пустила Гетбера в лабораторию, внутрь вошла одна. И даже дверь за собой захлопнула. Два моих новых молотка наконец соединились с первым, и им было весело. А мне тоскливо — камень вдруг поманил к себе, обещая раскрыть самые сокровенные тайны.

Нет, не сейчас.

Ещё успеется.

Камень меня в любом случае дождётся, а вот Гетбер, весьма вероятно, нет. Тогда я останусь здесь до понедельника, а мне этого точно не хочется.

— Как опыты? — поинтересовался Гетбер, едва я покинула лабораторию.

— Мы договорились не обсуждать работу, — напомнила я.

— Твоя взяла, — он тяжело вздохнул. — Просто не терпелось услышать что-то вроде — как только ты, Гетбер, перестал мешаться, стало гораздо лучше.

Так вот в чём секрет — рядом с вахтой есть ещё один коридор, который прежде оставался незамеченным мной. Из него мы пришли, в него же и возвратились.

— Мы работали все эти пять дней по четыре-пять часов, — заметила я. — Очень много раз повторяли одни и те же заклинания. Простые, бытовые, не такие, как у тебя. Что-то, но получилось. Приходи на открытую лекцию. Думаю, она будет совсем скоро.

— Приду, если уж она случится… — Пообещал Гетбер. — Ты права, твой прежний таинственный помощник не смог бы посвящать тебе столько времени, даже если очень хотел бы. Сам виноват.

— Гетбер, — я даже на мгновение остановилась, сурово взглянула на него, заметила: — Ты никогда не думал поработать над верой в себя?

— Что с ней не так? — заинтересовался Гетбер. — Загораживает солнечный свет?

— Под ногами мешается, боюсь споткнуться. Говори себе приятные слова или отражению улыбайся… Повторяй почаще: я хороший специалист, я прекрасно выгляжу, я… хм… харизматичен, у меня всё идёт так, как задумано.

Мы вернулись в мебельный склад, только в этот раз Гетбер не стал включать свет. Сказала бы, что двигались мы на ощупь и спотыкались о разные штуки, в том числе самооценочные, но — нет. Мы остановились. Гетбер склонился надо мной, произнёс так тихо, будто нас в самом деле мог кто-то услышать:

— Если эти слова почаще будешь повторять ты, я и в самом деле начну в себя верить.

Сердце заколотилось, будто кто-то провернул ключ и привёл в движение шестерёнки.

— Вера в себя не должна зависеть от окружающих. Она должна просто быть. Сидеть