Домой тянет, как никогда. Уже полтора года не видел Таджикистана.

Двадцать шестого января ступил на землю Востока и буду пребывать здесь до конца февраля. Последний месяц в Находке прошел неплохо: сходил один рейс во Вьетнам — в качестве уборщицы (!). Стояли в Хошимине, но на берег не пускали — военное положение. Порт отлично оснащен, строили американцы. Растительности никакой — все сожжено напалмом. Двадцать пятого января меня выбросили в отпуск, и вот я здесь.

Жизнь дома протекает довольно однообразно. Усиленное шестиразовое питание сделало свое дело: гора дров растет и огород перекапывается. Было уже несколько застольных бесед с Галкой Лесковой и Вероникой Емельяновой (хорошая девочка с мещанским уклоном).

Прослушал у Наиля кусочек «Стены» «Pink Floyd». Возможно, это центральный номер альбома. В форме баллады. Ведет обычная акустическая гитара и ударные Ника Мэйсона. Отличный вокал и потрясающие вставки Дэвида Гилмора на электрогитаре. Очень простая, искренняя вещь и трогает за живое.

Еще раз прошу тебя, нет, молю — если увидишь конверт «Стены», спиши с него абсолютно все, что там есть. Я знаю теперь твою занятость и равнодушие к моим музыкальным делам, но попробуй немного активизироваться. Буду благодарен тебе буквально до гроба. Недавно перечитал все твои старые письма. Как много ты писал о музыке! Надеюсь на тебя. Верю в твою страсть к «Пинкам»…

Веду Кроку и У ибн Угуну

Дорогие коллеги! Тринадцатый номер вышел в свет! Вот истинное удовольствие и высочайшая награда! Создание шедевра полиграфии потребовало чудовищного напряжения сил, трех бессонных ночей и шести пачек сигарет «Космос». Его объем чудовищен — девяносто шесть листов убористого текста. Его содержание —…

В поэтической рубрике нас опять ожидает встреча с Флойдом Беннеттом. Сегодня мы наконец-то публикуем его второй сборник «Большой Город». Напряженный труд последних двенадцати месяцев окончен, и автор выносит его на суд читателей. В работе над альбомом также принимал участие и дебютант журнала — Алан Томас Бейкер. Помимо этого он напечатал в журнале две самостоятельные композиции.

Чтобы снять некоторые возможные вопросы, вашему вниманию предлагается небольшое интервью с Беннетом.

Проще всего молчать

О'Сантим: Что ты можешь сказать о своем новом альбоме «Большой Город»?

Флойд Беннетт: Это был тяжелый год. Когда я пишу мне трудно заниматься чем-нибудь еще. Поэтому я рад, что завершил эту работу. Одно время казалось, что я никогда ее не закончу. Только «Июль» имел шесть вариантов.

О'С: В некоторых отзывах можно услышать о том, что в альбоме слишком много холода и жестокости, что он выставляет напоказ то, о чем не всегда стоит говорить.

Ф.Б.: В таком случае не стоит говорить о жизни вообще. Проще всего молчать. Но это будет нечестно по отношению к себе и к тем, кто ждет мои композиции.

О'С: Что же дальше?

Ф.Б.: Ничего. Никаких планов, никаких идей, никаких стихов. Мне нужно время…

Новости

— В январе этого года О'Сантимом проведена большая реставрационная работа, направленная на предохранение от пыли Южного Таджикистана богатейшего наследия современности — журнала «Один плюс один». Номера с первого по двенадцатый, а также приложения к журналу разделены на четыре группы и помещены в специальные капсулы-пакеты.

— Издательство «Лиммерз» намеревается заключить с Аланом Томасом Бейкером долгосрочный контракт, который будет подписан 17 февраля в Лондоне президентом издательства Томом Коллинзом и литературным агентом Бейкера. По условию контракта Бейкер обязуется печатать в издательстве шесть композиций в год. Первыми выйдут две большие композиции, названия которых пока неизвестны.

— В начале марта Вед Крок будет лишен свободы сроком на… лет. Наш Вед женится! По причине оскудения редакционной казны О'Сантим не сможет приехать на свадьбу Крока, однако от души поздравляет виновника торжества.

Так что, ребята, держитесь

Одним промозглым февральским вечером раздался стук в дверь нашей редакции. На пороге стоял запорошенный снегом, огромного роста бородатый детина в потертых кожаных штанах. Это был… Роберт Денфилд!

— Пришел навестить старых знакомых, — пробасил он и разразился гомерическим хохотом.

Я немедленно взял у него интервью.

О'Сантим: Робби! Сколько лет!

Роберт Денфилд: Два года, дружище! Мы не виделись с тех самых пор, когда вы напечатали эту мою штуковину — «Я жил на острове». Вот я и вернулся с острова, ха-ха-ха-ха…

О'С: Ты, наверное, оставил там Пятницу?

Р.Д.: Нет, только топор, ха-ха-ха… Все эти годы я не расставался с топором — я заготовлял дрова. Знаешь, как это здорово — заготовлять дрова на зиму?

О'С: Но если серьезно, Робби, почему ты исчез?

Р.Д.: Если серьезно — наверное, потому, что постарел. Когда появился Флойд Беннетт, я понял, что безнадежно отстал. Все это так ново и необычно…

О'С: Но ведь идея витала в воздухе!

Р.Д.: Да-да, витала, и не один год. Требовались новые стихи, и Флойд стал первым. Собственно, это неважно, кто стал первым. Зато мы все это начинали — помнишь? Это мы заварили всю эту кашу — старина Бохольт, Фрэнки Манхайм, Инка Кед! Какие имена! Звезды! И, заметь, первой величины! Многие сейчас уже не пишут…

О'С: А как тебе «Большой Город»?

Р.Д.: Потрясающая книга! Все равно, что ушат холодной воды. Я бы даже сказал, что они — словно осколки бутылки, эти стихи, и каждый ранит очень глубоко. И какой рывок вперед! Не то, что некоторые — кропают каждый год по книжонке, называют «Сборником стихотворений», а бьют в одни и те же ворота!

О'С: Но, Робби, таким способом создавались великие вещи!

Р.Д.: Одна, две — согласен. Но нужно писать так, чтобы все твои стихи были великими! Количество в литературе — дело опасное.

О'С: А что тебе в «Большом Городе» особенно понравилось?

Р.Д.: «Июль», конечно!

О'С: Но ты, я знаю, до сих пор не женат и сохраняешь девственность…

Р.Д.: Но это не мешает мне наслаждаться такими вещицами, ха-ха-ха… А женщины вообще мешают мужчине; лучше, когда они незаметно прислуживают по хозяйству. Вот я холостяк, девственник, и, значит, в некотором роде не мужчина. Но любого балбеса свалю с ног, ха-ха-ха-ха… А вообще-то, после «Июля» трудно что-то писать — можно показаться старомодным.

О'С: И это причина того, что ты больше не пишешь?

Р.Д.: Может быть. Ты же знаешь — у меня был застой, я выдохся. Сейчас меня, наверное, уже и не читают. Да и чепуха все это — что за поэты в пятнадцать лет? Так, зелень одна, романтика…

О'С: Ты не прав, Робби. Ведь тебя вспоминают критики — недавно отметили «Аэропорт»…

Р.Д.: «Аэропорт»?! «Аэропорт» на восемнадцатом месте! Да что говорить —