Гу Аньсинь не была святой, она ненавидела Гу Цзиньси и Ян Хун. Она мечтала о том, чтобы мать и дочь встали перед ней на колени и попросили прощения! Просто она всегда хранила эту ненависть в своем сердце.

– Хорошо, я пойду! – произнесла она.

Гу Аньшэн улыбнулся и коснулся ее головы:

– Да!

Он хотел, чтобы все знали, что Гу Аньсинь – самая яркая и примечательная девушка в семье Гу и никто не может ее затмить!

В день банкета Гу Аньшэн с утра пораньше затащил Гу Аньсинь в профессиональную студию к стилисту, где ей сначала провели процедуры по уходу за телом, затем нанесли макияж, сделали прическу и переодели. Гу Аньсинь крутилась перед зеркалом, не узнавая себя. Она никогда раньше так не наряжалась, и ей было очень неловко за свой наряд.

– Не двигайся. – Гу Аньшэн притянул ее к себе.

Платье выбрал он сам: сдержанное китайское ципао[29] идеально подчеркивало фигуру Гу Аньсинь. Гу Аньшэн отчасти понимал, почему Лин Юэ потерял от нее голову.

Он крепче сжал запястье сестры и попросил:

– Когда мы приедем, пообещай, что ты не будешь отходить от меня далеко.

Гу Аньсинь улыбнулась:

– Поняла, я уже не ребенок!

Осенняя ночь была немного прохладной, Гу Аньсинь накинула пальто Гу Аньшэна и села в машину.

Она спросила:

– Брат, ты вернулся домой?

– Я каждый день возвращаюсь, разве ты не заметила? – Гу Аньшэн поддразнил ее.

– Ты знаешь, о каком доме я говорю!

Гу Аньшэн нахмурился. Гу Юаньчао изменил Цзинь Цюн, когда она была беременна. Причиной ее ранней смерти стало израненное сердце. После рождения Гу Аньшэна Гу Юаньчао не стал выполнять свои обязанности отца и фактически отказался от него. Он не был ни достойным мужем, ни достойным отцом. Для Гу Аньшэна дом был там, где жили Цзинь Цюн и Гу Аньсинь, а вовсе не в семье Гу. Однако и эта маленькая семья была уничтожена.

Гу Аньшэн опустил глаза и сказал:

– Теперь ты – единственный член моей семьи.

Гу Юаньчао совсем не заботился о сыне, его волновала только карьера. Гу Аньсинь, конечно же, знала об этом, она потянулась обнять Гу Аньшэна.

– Брат, все хорошо, у тебя есть я! Мы всегда будем поддерживать друг друга!

Гу Аньшэн погладил ее по голове и улыбнулся.

– Конечно!

Для проведения банкета семья Лин арендовала два этажа огромного отеля. Сцена была пышно украшена, что подчеркивало статус и престиж Лин Тяня. Среди приглашенных гостей были исключительно именитые личности. Вокруг главы семейства уже собралась целая толпа. Каждый хотел подойти и поздравить Лин Тяня. Именинник прохаживался по залу вместе с Лин Фаном, что было очень важным сигналом, практически объявлявшим всем, что Лин Фан – будущий наследник компании. Гости были очень внимательны к Лин Фану, и их совершенно не волновало, где находятся Лин Шэн и Лин Юэ.

Кто-то у двери вдруг крикнул:

– Господин Гу здесь!

Все сразу же дружно переглянулись. Гу Юаньчао вошел в зал с гордо поднятой головой, Ян Хун и Гу Цзиньси следовали за ним. Глава семейства, приветствуя всех, улыбался и шел к Лин Тяню.

Гу Юаньчао сегодня был одет в скромный классический костюм, Ян Хун – в вечерний наряд красного цвета с норковой шалью, а Гу Цзиньси – в элегантное белоснежное платье. Присутствовавшие мужчины не могли сдерживать возгласы восхищения, оценив красоту юной госпожи Гу. Гу Цзиньси окинула взглядом гостей и, увидев, что их взгляды устремлены на нее, торжествующе вскинула подбородок. Она уверенно направилась к Лин Фану, надеясь и в его взгляде увидеть то же восхищение, как вдруг поняла, что он вообще не смотрит в ее сторону. Гу Цзиньси нахмурилась и уставилась на свое белое платье: конечно, оно было слишком простым, чтобы привлечь его внимание. Она не удержалась и потянула Лин Фана за собой, не позволяя ему игнорировать ее. Лин Фан нетерпеливо спросил:

– Что ты делаешь?

– Молодой господин, хорошо ли я сегодня выгляжу? – Гу Цзиньси хотела, чтобы Лин Фан сделал ей комплимент, как это подобает будущему мужу.

Лин Фан подошел к Гу Цзиньси и тихо прошептал ей в ухо:

– Ужасное платье.

Гу Цзиньси побледнела, она не ожидала, что Лин Фан поступит с ней так жестоко. Между ними был заключен брачный контракт, он обязан быть с ней вежливым! Девушка с недоверием уставилась на Лин Фана, ощутив, как сильно он ее презирает, и по ее спине пробежал холодок.

– Цзиньси, чего ты ждешь? Иди поздравь дядюшку Лина с днем рождения! – Ян Хун крикнула несколько раз, прежде чем Гу Цзиньси обернулась.

Гу Юаньчао был очень недоволен Гу Цзиньси: «Рассеянная девчонка! О чем она только думает?»

Гу Цзиньси подошла к Лин Тяню и заикнулась:

– Лин… Дядя Лин, поздравляю вас с днем рождения!

Гу Цзиньси совершенно не понимала, что она говорила. В ее голове до сих пор сидел вопрос: что именно имел в виду Лин Фан? Неужели он разлюбил ее? Этого нельзя допустить!

Ян Хун не знала, что случилось с Гу Цзиньси, ее дочь внезапно ушла в себя, застыв с подарком в руках. Только после того, как Ян Хун несколько раз подмигнула ей, Гу Цзиньси наконец протянула Лин Тяню приготовленную ею шахматную доску.

– Дядя Лин, я слышала, что вы любите играть в шахматы. Эту шахматную доску из белого нефрита сделали на заказ специально для вас. Надеюсь, она вам понравится!

– Потрясающий подарок! – Лин Тянь отвернулся и передал доску дяде Гуану, стоявшему рядом с ним.

Гу Цзиньси тут же приуныла, Лин Тянь, похоже, и наполовину не был заинтересован в этом подарке.

Лин Тянь посмотрел на Гу Юаньчао и спросил:

– Где Аньсинь? Почему она не пришла вместе с вами?

Гу Цзиньси от злости сжала кулаки: опять эта Гу Аньсинь!

Гу Юаньчао был смущен, он никогда открыто не признавался, что Гу Аньсинь – его дочь, и когда Лин Тянь спросил его о ней при всех, он на мгновение растерялся.

Ян Хун поспешно улыбнулась, притянула Лин Тяня к себе и прошептала:

– Аньсинь отличается от Цзиньси… У первой скверный характер, быть может, она из вредности решила не приходить к вам на праздник! – Ян Хун хотела разрушить положительный образ Гу Аньсинь в глазах Лин Тяня.

Но, конечно же, мудрый старик почувствовал, что Ян Хун намеренно пытается очернить Аньсинь в его глазах, поэтому сразу же отвернулся от нее, чтобы больше не слышать ее лживые речи.

Гу Юаньчао скривился, обвиняя Ян Хун в том, что та слишком много болтает:

– Что ты творишь?! Глупая!

Ян Хун