и мне, и им. Разумеется, далеко не все можно было рассказывать ребятам - пресловутые интересы клана, помноженные на “не выносить сор из избы”. Надо же, не так много времени мне понадобилось, чтобы осмыслить и принять эти категории. Может, не совсем принять, но научиться принимать - это точно. Да, мне до сих пор гораздо уютнее и спокойнее здесь, в приюте святой Анны, но вместе с тем там, в клане, теперь тоже есть люди, которые мне дороги, о которых мне хотелось бы заботиться и поддерживать. Я заметила, что очень часто сужу людей по первому впечатлению, но некоторым я готова дать шанс, чтобы изменить это мнение, а некоторым нет. Связано ли это с подростковым максимализмом и уверенностью в собственной правоте? Не знаю. Я вообще не уверена в том, как во мне проявляется этот самый максимализм, о котором в отношении подростков говорят чуть ли не из любого утюга? Взрослые такие зануды! Все им надо по полочкам разложить и по цвету корешков расставить.

Пока я предавалась размышлениям, ребята притащили гитару, какие-то настолки на огромную компанию. Вечер из хорошего превратился в просто отличный. Под вечер я даже набралась наглости и, позвонив тете, сообщила, что переночую в приюте, благо мою кровать еще не заняли. Ван Вановна только губы поджала, глядя на нас с Сашкой, пытающихся разжалобить ее несчастными взглядами. Сдалась директриса только после того, как на другом конце телефона недовольно цыкнули и дали свое добро, “...только если Иванна Иванновна разрешит”. Разрешила.

Уже лежа в кровати, долго не могла уснуть. Ворочалась. Было как-то непривычно, и от осознания этой самой “непривычности” было крайне странно и неуютно, словно выросла из любимых туфелек и не заметила.

Впрочем, утром я проснулась вполне выспавшаяся и довольная жизнью, ну или хотя бы тем, что не словила “эффект чужого потолка.” Потолок был свой, родной, и в какой-то момент мне даже показалось, что все, что происходило последние месяцы, это просто затянувшийся странный сон. Влетевшая Сашка вполне знакомо вытряхнула меня из-под одеяла.

—Пора, красавица, проснись, открой сомкнуты негой взоры, а дальше я не помню, как…

— Навстречу северной Авроре звездою севера явись, — буркнула я. Утро не мое время суток. — Стыдно не помнить великого классика.

— Не стыдно. Мы это учили в шестом классе!

— Стыдно, ибо стихотворение про елочку, которое мы учили в первом классе, ты помнишь наизусть. И еще кучу разных песен, которые мы вообще не учили.

— Ой, все, — открестилась Сашка. Вот как у нее в такую рань энергии хватает буквально на все и еще немного?. — Ты не понимаешь, это другое!

— Универсальный аргумент, — признала я и, зевнув, потянулась. — не знаешь, что на завтрак?

— Каша, сыр и напиток кофейный.

Я чуть поморщилась. Несмотря на собственную всеядность, была одна вещь, которую, наверное, не любил ни один человек на свете - кофейный напиток. Странный мутант, уродец, недокофе, недокакао. Еще и с молочной пенкой. Брр. Никогда не понимала, почему его регулярно включают в меню, когда его почти не пьют. Чай пьют. Молоко пьют. За компотами и морсами выстраивается очередь на добавку. Но вот кофейный напиток по большей части выливали. “Заелась”— вздохнула я про себя и поплелась умываться. Раньше меня такие мелочи не то чтобы не волновали, проходили мимо под лозунгами “ Ешь, что дают,” “ Не хочешь творожную запеканку - не хочешь есть”.

Каша была такой же вкусной, как раньше, сыр тоже. Может, потому, что на твой кусочек сыра претендовало еще несколько голодных ртов. Правило “в большой семье...” работало, как самая изысканная приправа.

Обратно домой я пока не собиралась. Тете я об этом тоже сказала, ну в смысле, что вернусь вечером. У нас с Сашкой был в планах поход по магазинам. Разумеется, я не собиралась тянуть ее туда, где меня одевает Анастасия Федоровна, как и она меня на рынок. Слишком разные ценовые категории. Да, я могла купить подруге все, что она захочет, блин, да я со своих карманных могла половине приюта купить все из списка “самые желанные хотелки”, однако все же понимала, что в тот момент закончится и наша дружба и наши более близкие, почти семейные отношения. Это не значит, что я не собиралась помогать ребятам - если им будет нужна помощь, тогда да. Но до тех пор, пока меня не попросят, деньги и их наличие я постараюсь не светить. К тому же тетя, как я узнала из забытых ею на столе документов, теперь спонсирует приют. Да, не только подслушивать полезно!

Шарахались мы по магазинам до самого обеда. Когда ноги уже начали отваливаться, стало понятно - надо где-то приземлиться и поесть. До ближайшего фудкорта, где можно было бы найти что-то быстрое и дешевое, было пешком, как отсюда до луны, и после некоторых сомнений Сашки я уломала ее на ближайшую кафешку, на хвалебную оду которой недавно наткнулась в сети. Хозяин взял за основу оформления ханьские мотивы. Красные стены смягчал приятный желтый свет, темные резные панели и обилие бамбука, вместо привычных нам растений в горшочках. Полупрозрачный тюль отделял один столик от другого, создавая ощущение приватности. Меню также отвечало тематике кафе, и предлагало “аутентичные” китайские блюда. Насчет аутентичности я сомневалась, так как в меню были представлены блюда нескольких регионов Ханьской империи, а для того, чтобы в совершенстве овладеть мастерством хотя бы одной кухни, требовались десятилетия. Но нам главное, чтобы было вкусно. Цены приятно радовали. Они проходили по той тонкой грани, где совесть Сашки еще позволяла себя угостить, а мне не перевести обед с подругой в хвастовство деньгами.