– Мистер Сент-Джон. Бобби Манделла даст пресс-конференцию. Может, лучше устроить ее сейчас, пока он не передумал?

– Кто эта толстая кошелка?

– Отойди от меня, – окрысился Максвелл.

– Кто она? – бушевала Вики.

– Убирайся отсюда, нас могут увидеть.

– Не уйду, пока не узнаю, кто она, и замешана ли в нашем деле.

– Никуда она не замешана, – сказал он, рыская взглядом вокруг. – Она работает в «Лиллиане».

– Ну и что?

– Я ей нравлюсь.

– Ты что, не можешь отделаться от нее?

– Я как раз пытаюсь это сделать.

Вики прикусила нижнюю губу и автоматически выставила вперед бюст.

– Может, я с ней разберусь? Максвелл отчаянно зашептал:

– Делай, что приказано, и не смей меня больше беспокоить.

– Нет ничего странного в том, что горничная разговаривает с официантом.

– Убирайся, пока все не испортила!

Вики неохотно отошла. Ей казалось, что они с Максвеллом нравятся друг другу. Нельзя позволить, чтобы какая-то стерва захватила территорию, которая в будущем должна принадлежать ей. Вики ведь достаточно хорошо поработала на Максвелла Сицили.

Буквально через пару минут она столкнулась с Томом, охранником, который оказывал ей особое внимание.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Вики призывно облизала губы и слегка дотронулась до его руки.

– Ищу тебя, милый.

Том расплылся от удовольствия. Уже многие годы ни одна женщина не обращала на него внимания.

– Ну вот, – радостно произнес он, – ты и нашла меня.

– Я найду тебя и позднее, – многообещающе произнесла она. Том рискнул и похлопал ее по заднице:

– С кем это ты болтала?

– Когда?

– Только что.

– А разве я с кем-то разговаривала? – невинно спросила Вики.

– С мужчиной.

– А, с этим. Нужно было кое-что объяснить официанту.

– А что?

– Где расположен туалет, – рассмеялась Вики. – Я похожа на службу информации?

– Я бы с удовольствием тебя съел, – сказал он, жадно глядя на нее.

– Не забудь об этом, – подмигнула Вики. – Встретимся позднее, милый.

– Добро пожаловать в Новароэн, моя дорогая! – сказал Маркус Ситроэн и вежливо поцеловал Рафаэлле руку. Он махнул Труди, жестом приказывая удалиться. – Вы можете идти.

– Маркус, это Труди, – быстро вмешалась Рафаэлла. – Она работает у тебя.

– Отдел рекламы, – Труди протянула руку. Она часто встречалась с. боссом, но он так и не запомнил ее. – Я занималась последними гастролями Дела Делгардо.

– Да? – его интерес был равен нулю.

– Мне говорили, что вы остались довольны.

– Конечно. Вы ведь еще работаете на меня, – логично заявил он.

– Труди ждет, чтобы отвести меня на пресс-конференцию, – объявила Рафаэлла. – Мы как раз собирались туда.

– О, да, – согласилась Труди, включаясь в игру. – Пластинки Рафаэллы прекрасно продаются, но реклама не помешает. Так, мистер Ситроэн?

Маркус с трудом скрыл раздражение:

– Я хочу поговорить с Рафаэллой сейчас. Пусть встретится с журналистами позднее.

– Никак нельзя, – игриво возразила Труди, радуясь случаю хотя бы раз обмануть мистера Ситроэна. – Губернатор Хайленд дает пресс-конференцию в пять часов, – она посмотрела на часы. – Так что осталось двадцать пять минут. Этого времени как раз достаточно, чтобы ответить на вопросы, которые вам задавали уже тысячу раз, правда Рафаэлла? Ничего не поделаешь, придется смириться. Ох уж этот великий мир шоу-бизнеса.

Рафаэлла с удовольствием подыграла. Схватила сумочку, поправила косметику и прическу перед зеркалом.

Маркус Ситроэн пришел в ярость, но при болтливой служащей сдержал гнев. Не стоит давать повод для сплетен.

– Увидимся позднее, – недовольно сказал он. – Тебе ничего больше не нужно?

– Благодарю, Маркус, нет, – ответила Рафаэлла и без колебаний последовала за Труди.

Маркус Ситроэн задержался на несколько минут, внимательно осмотрел комнату. Сумасшедший, зачем терять время на преследование этой девушки. В чем дело? Он не кто иной, как Маркус Ситроэн, и может получить любую женщину.

И все же… В ней есть что-то особенное. В наклоне головы, в изгибах тела, которое должно принадлежать ему.

Неужели глупышка думает, что сможет постоянно избегать его?

Неужели Рафаэлла считает его круглым дураком?

Ох уж эта молодость. Рафаэлле придется многому научиться, а он будет хорошим наставником.

Да. В конце концов, он приручит ее.

Уже два года группа называлась «Крис Феникс и „Дикари“».

Уже два года шла война между Крисом и Баззом.

Уже два года они процветали с Крисом во главе.

Напряжение росло. Авторитеты сталкивались. Каждый день происходили скандалы и перебранки.

Доктору Хеду с трудом удавалось сдерживать их. Ребята хотели разбежаться, но он спокойно объяснил, что в мире их знают, как «Дикарей». Одну из самых известных рок-групп. Это безумие – расстаться сейчас.

Вдобавок ко всему, Базз теперь жил с печально знаменитой Микки – Мишель Хенли-Богарт, которая только отходила после сложной двухгодичной связи с Делом Делгардо.

У Криса до сих пор ныло сердце, когда он вспоминал, как Микки обошлась с ним. Ее роман с Баззом только осложнял ситуацию.

Флауа наконец-то отошла в прошлое. Стареющее дитя шестидесятых, она, конечно, расстроилась, получив пинок под зад после пятнадцатилетней связи с Баззом. Вскоре она провозгласила себя экспертом по «Дикарям», особенно началу их карьеры, и принялась за книгу о них. Когда дело было сделано, в Англии выпустили четырехстра-ничный буклет с выдержками из этого сочинения. Всех ребят облили грязью, особенно Базза и Криса. Бывшая подруга назвала их пьяницами, сексуальными извращенцами, не думающими ни о чем, кроме шлюх, оргий и наркотиков.

Когда Крис прочитал этот пасквиль, его охватила дикая злость. Там была правда о Баззе, но как она посмела очернить его? Во-первых, Крис почти не употреблял наркотиков. Со шлюхами не якшался. Он посетил всего лишь одну оргию, да и ту по приглашению Флауа. То, что там происходило, вызывало отвращение, и он немедленно ушел.

«Нет, – думал Крис. – Я совсем не похож на сумасшедшего эгоиста-маньяка, нарисованного Флауа». Его единственной страстью оставалась музыка. Уже многие и многие признали Криса серьезным музыкантом. Его игру на гитаре сравнивали с выступлениями Эрика Клептона и молодого талантливого Эдди Ван Халена, который быстро становился легендой. У Базза это вызывало ярость. Его друг до сих пор играл талантливо, но очень небрежно. Он не обращал внимания на работу, хотя иногда в него вселялся гений, и Базз опять играл невероятные соло так, что ему не было равных.