пихнуть глубже в толпу, но парнишка вывернулся из-под ладони и выкатился за щиты.

— Я знаю, где искать! Черт, просто поверьте, я знаю Мию получше вас!

И помчал прочь. А им ничего не осталось, кроме как ринуться следом.

— Лин! — донеслось в спину.

Рыжая махнула рукой — идите.

Там, на поляне, остались ребята под охраной магов и людей тэна Снура, которые прикрывали их, позволяя собраться и отойти. А тут, в лесу, бой распался на отдельные схватки.

Оден, высоченный и сильный, красивый, словно герой какого-нибудь эпоса, бился с двумя. Поймал на щит стрелу, гьяррой толкнул одного противника, поднырнул под замах второго и ужалил его мечом в подмышку. Разворот, рубящий сверху — и враг осел на землю. Ткнул щитом первого и нанес несколько ударов — так быстро, что не каждый и разглядит.

Когда повернулся к ребятам, его лицо было красно от чужой крови, а рот скалился в хищной улыбке. Девушка качнулась назад.

— Мия! — выдохнула она, — ты видел ее?

— Лин, слева!

Она вздернула щит вверх, принимая на него удар. Острие копья бухнуло в дерево и скользнуло в сторону, едва не задев волосы, и тут же ужалило вновь, уже в ноги. Линда прыгнула назад, разрывая дистанцию, и тогда лишь разглядела противника. Черт! Да он не один!

— Щиты! — рявкнул Оден, и примкнул к ней справа, а слева встали Витька с Тимуром.

Бухнуло, навалились, и ноги девушки поехали на земле. Она зарычала и уперлась сильнее. Сверху ткнулось, проходя над плечом, копье.

— Разойдись!

Как на тренировке, Линда шагнула назад и в сторону, и ее противник провалился внутрь. На полшага, но и этого Витьке хватило, чтобы рубануть его по шее.

— Сомкнуть!

И девушка переступила через хрипящее тело, возвращаясь на место. И опять: толкать, уворачиваясь от мечей и копий, раскрываться и бить. И рассыпаться, когда о том скажет Оден. Не думать, действуя на рефлексах, вколоченных тэном Рейнаром и ежедневными тренировками. Не думать — о потных лицах напротив, крови, криках, жжении в груди и страхе, что остался где-то позади.

Она развернулась, оглядываясь. Оден, поднырнув под замах, рубанул противника под колени, другой гьярравар всадил нож в глаз торийцу. Выпрямился, и Линда узнала Халле, коренастого воина из людей Снура.

— Жесть, — выдохнул Тим. Глаза его, широко распахнутые, шарили по сторонам.

«Мы ее не найдем» — вертелось на языке, и Линда прикусила его, чтобы случайно лишнего не сказать.

— Мия! — заорал Тимур и крутанулся на месте. — Ми-я! Если ты меня слышишь, выбирайся к мосту! Да поживее!

И замер, напряженно вглядываясь в медленно светлеющий лес. Справа, ближе к реке, продолжался бой, спереди и левее кто-то кричал, но далеко, на пределе слышимости. Голос был мужской, и девушка выдохнула.

— Тим…

Парнишка выставил руку с окровавленным мечом — помолчи, мол.

— У нас с ней связь, — сказал он чуть погодя.

— Хммм….

Он ответил взглядом: не спрашивай.

— Если она может услышать, она услышит.

— А ответить?

Тимур помрачнел.

— Забыла — я глухой к разного рода внушениям.

И тут меж деревьями прокатился низкий гул — звук боевого рога.

— Пора уходить, — сказал Оден.

— Но как же…

Линда махнула рукой в направлении реки.

— Они слышали. Не успеем уйти, мост обрубят.

Девушка в отчаянии огляделась вновь. Клочья тумана, сосны, камни, поломанные ветки папоротника, взрытая земля. И тела, изломанные, как тот самый папоротник. И ни следа хрупкой девочки с русыми волосами.

— Там маг, — внезапно сказал Виктор, мечом указывая направление.

Мия! — рвалось с языка, но так и не слетело. Высокую фигуру окружали трое воинов в темных одеждах, а над головами у них кружилась, срывая с деревьев шишки и хвою, воронка смерча.

— Не наш, — мрачно заметил Халле и сплюнул.

Оден крутанул в руке меч и удобнее перехватил щит. Когда он двинулся в сторону неизвестного мага, Линда его окрикнула:

— Куда?

Но мужчина словно не слышал.

— Мага надо убить, — бросил второй гьярравар.

Сунул топор в петлю на поясе, подхватил чье-то копье, примеряясь к весу. И пошел следом.

Линда растерянно переглянулась с парнями. Витька стиснул зубы, Тимур чертыхнулся и, оставив меч со щитом, сдернул со спины лук. Согнул, натягивая тетиву.

Они могли уйти, прямо сейчас. Поспешить на мост, пока он еще висит, понадеяться на бывалых воинов и то, что маг не окажется слишком силен. Что двое выдюжат против четверых, один из которых только что саданул заклятием — там, где у реки шел бой, теперь слышались крики. Что, если маг выживет, он не сможет перетянуть чашу весов на сторону торийцев.

— Черт! — в сердцах повторила Линда и рванула вслед за гьярраварами.

И тогда уже поняла, что решила не только за себя — за парней тоже. Они ее не бросят.

Хлестнул позабытый страх и следом — адреналин.

Помчала, перепрыгивая камни и тела, вперед, на мага, что лихорадочно шептал и шевелил пальцами, сплетая новое заклятие. Подхватила яростный рев гьярраваров, чувствуя, как от него вибрирует и жжет в груди. Копье, пущенное Халле, попало в горло одного из торийцев охраны. Плеснула кровь, и голова его почти отделилась от тела, и тело это завалилось навзничь, на сапоги мага.

Воздух, сплетенный магом в нечто серое, плотное, взревел и понесся в Одена, который почти настиг торийцев. Тот дернулся в сторону, но уйти не успел, и воздушный кулак врезался, сминая и щит, и кисть, его держащую, и самого гьярравара. Сердце Линды пропустило удар и прыгнуло к горлу, когда рослый мужчина отлетел в сосну и упал надоевшей куклой, сломанной пополам.

Так. Не должно. Быть.

Оден сильный, красивый, живучий, он не может погибнуть — вот так! Просто не может! Не должен.

Кажется, разум девушки был в ужасе, но тело, тренированное Рейнаром, мчалось — вперед, вперед! На помощь магу бежали новые люди. Тот, что слева, дернулся, получив стрелу в плечо, и еще одну, уже в живот. Упал, ломая древко и вгоняя острие еще глубже.

Девушка подлетела к Халле, который сцепился сразу с двумя торийцами. В груди жгло уже нестерпимо, и так легко стало толкнуть гьяррой мага, сбивая и заклинание его, и его самого. Толкнуть — и снова дышать.

— Он мой! — зарычал гьярравар.

Он рвался к главному своему противнику, но его оттеснили, подключился третий, и Линде пришлось взять того на себя.

«Маг оправится и расплющит нас, как Одена», — застучало в голове, и девушка зарычала зло. Перед одаренным она была почти бессильна.

Ториец попался бывалый, и она увязла в бою, лишь закрываясь щитом, позабыв про контратаку. Бах, бах, бах