На ферме возле домика стражей лежали два неподвижных тела.

Чьи-то чужие лошади, привязанные к изгороди, мирно щипали траву. Она принялась их считать. Тут из домика вышел какой-то человек и обратился к другому, которого Анна вначале не заметила. Он стоял на страже в густой тени у домика.

Анна с трудом оправилась от шока. Душу ее затопил ужас. Здесь, на ферме, нынче должен был оставаться Карлос и с ним два воина. Неужто третье тело лежит где-то неподалеку, скрытое от ее взгляда оградой? Или спрятано в конюшне? В водосточной канаве? Она прошептала молитву, прося Бога, чтобы хоть один из троих ее людей остался в живых.

Повернув лошадь, она поскакала назад и теперь, внимательно глядя вниз, различила на тропе отчетливые отпечатки подков. Здесь недавно промчалось несколько лошадей. Но она… она была полна восторга и ликования, что ей удалось обвести Морвана вокруг пальца, и ничего не замечала.

Ярдах в пятидесяти от холма она остановила лошадь, заметив краем глаза какое-то движение справа от тропинки.

Вот снова что-то едва заметно шевельнулось в низком кустарнике. Приглядевшись, она различила нечто большое, темное. На земле лежал человек! Анна вынула из ножен кинжал и, стиснув рукоятку в ладони, спрыгнула с лошади. Еще издали она узнала лиловую тунику, черную шапку волос, бороду.

Опустившись на колени подле бесчувственного тела, она положила голову Карл оса себе на колени. Нестерпимая боль пронзила ее грудь. Такого горя она не испытывала с тех пор, как в их края пожаловала «черная смерть».

Одна стрела пронзила его бок, другая – бедро чуть выше колена. Обе раны еще кровоточили.

Рот Карлоса скривился от боли. Черные глаза широко распахнулись.

– Ты жив! – выдохнула она. – Благодарение Богу.

– Пока еще да. Но мне недолго осталось, – пробормотал он. – Они прискакали после полудня. Так и посыпались с холма, словно черти из преисподней. Обоих стражей прикончили тотчас же. Я был в конюшне, и мне удалось незаметно перебраться через ограду. Но здесь, на холме, их стрелы меня догнали. А после они явились меня добить. Но решили, что я уже готов. Как и вы сперва, миледи.

– Раны у тебя тяжелые, – еле удерживая слезы, кивнула Анна.

– Разбойники там еще?

– Да.

– Значит, они станут умыкать наших лошадок поутру. – Он схватил ее за руку. – Скачите в крепость, миледи. Передайте отцу Асканио, их тут не меньше десятка.

– Разве могу я тебя бросить?

– От таких ран я мог бы уже не раз помереть. Но Бог миловал. Значит, потерплю еще. В крепость, миледи, не мешкайте! Теперь не время для дочери сэра Роальда де Леона вести себя по-женски.

Она сбросила с плеч плащ и бережно укутала его.

– Я скоро вернусь с теми, кто тебя отвезет в крепость!

– Нет! Пусть рыцари и воины сперва перебьют этих негодяев!

– У нас довольно людей, чтобы заняться и тобой, и ими.

Она пришпорила лошадь и погнала ее по тропе. Ветер свистел у нее в ушах. Одной рукой она держала поводья, другой вытаскивала из волос шпильки. Пусть стражи у ворот и на стене сразу ее узнают по этой разметавшейся золотистой копне и поднимут решетку. Времени на объяснения с ними у нее не было.

Еще скача по полю, она принялась размахивать руками и кричать, чтобы ей немедленно отворили ворота. К моменту когда копыта лошади зацокали по деревянному мосту, решетка уже была поднята, и она беспрепятственно въехала во двор.

– Асканио! Асканио! – взывала она, вихрем промчавшись через двор и останавливая кобылу у крыльца. Ответа не последовало. Анна вбежала в зал.

И едва не сшибла с ног мужчину. Сильные руки Морвана схватили ее за плечи и приподняли над полом.

– Слава Богу, ты вернулась! – воскликнул он.

Оглядывая ее с ног до головы, он сердито щурился. Анна была одета в мужское платье! Но при виде пятен крови, видневшихся на подоле туники и на панталонах, Морван побледнел от испуга. Воины, которые сопровождали его в поездке к Болдуину, тотчас же встали навытяжку по обе стороны от него. В зал вбежал Асканио, которому успели передать, что Анна звала его.

– Ферму захватили разбойники, – сказала она. – Охранники мертвы. Карлос тяжело ранен. Боюсь, Дела его плохи.

– Сколько их? – спросил Морван.

Он по-прежнему сжимал ее плечи.

– Карлос насчитал десятерых. Он думает, они дождутся утра, чтобы увести лошадей.

– Всем вооружиться! – зычным голосом распорядился Морван. – Асканио, вели Грегори взять с собой двоих и отыскать Карлоса. Пусть доставят его в крепость и окажут помощь. Четверо останутся в караульной башне. Остальным через час собраться во дворе.

Воины поспешили удалиться. Морван направился к лестнице, ведя Анну за собой.

– Джосс, – сказал он, обернувшись через плечо, – прикажешь кому-нибудь из слуг помочь тебе надеть на меня доспехи.

Вдвоем они поднялись по ступеням. В приемной, куда он втащил ее, Анна без сил опустилась на стул у стены. Сердце ее разрывалось от жалости к Карлосу, к погибшим стражам. Остальное на фоне этого горя казалось таким мелким, таким ничтожным.

– Ты снова нарушила мой запрет.

– И хорошо сделала, иначе Карлос мог погибнуть без всякой помощи, а мы лишились бы лошадей. Побойся Бога, Морван, двое наших людей погибли, нашу ферму захватили какие-то негодяи, а ты говоришь такие слова.

– Я возмущен тем, что моя неосторожная, взбалмошная жена вся в крови и могла погибнуть!

– Мне никакая опасность не грозила.

– Судьба тебя на сей раз хранила. И ты надеешься, что так будет всегда? – Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Признайся, жена, если бы меня сейчас здесь не было, что бы ты предприняла?

– Послала бы Асканио и остальных на ферму, чтобы они перебили всех воров.

– А сама осталась бы в крепости и занялась вышиванием? Позволь мне в этом усомниться!

В дверь постучали. Морван приказал Джоссу и слуге войти, но сам даже не взглянул в их сторону. Он по-прежнему держал Анну за подбородок.

– Мы позже к этому вернемся, миледи. Но сейчас послушай меня внимательно. Не смей даже помышлять – слышишь? – помышлять о том, чтобы ввязаться в стычку с разбойниками.

Он, наконец, отпустил ее и прошел на середину комнаты. Джосс поднял крышку сундука, где хранились доспехи. Анна поспешила удалиться.

– Постой, – ледяным тоном произнес Морван. Она замерла в дверном проеме. – Когда мы станем обсуждать твой поступок, ты потрудишься мне объяснить, почему на тебе платье сэра Уолтера.

– Я и сейчас готова на это ответить, – оглянувшись, сказала Анна. – Сэр Уолтер ни при чем. Я его обманула, сказав, что отдам эти вещи в стирку и починку. Прошу тебя запомнить, муж, я не чета твоим придворным шлюхам. И свято соблюдаю обет верности, который дала у алтаря. Господь да поможет тебе, милорд.