Пальцы уверенно сжали морду, повернули так, чтобы вода не проливалась попусту на шерсть…

– Воронку бы.

– Так это я и на кухне попрошу.

– Попроси, а?

Вскоре пес был кое-как напоен – и Яна оставила с ним Аашу.

– Смотри сама за ним, поняла? Охраняй. Если что – позовешь.

Отправилась наверх и уснула. Начисто отключившись.

Ей и в голову не пришло подумать о трайши Ландаре.

Прознав, что Яна в городе, он попытался явиться в гости и… удачно наткнулся в гостиной на Аашу, которая и в обычном состоянии недолюбливала этого высокородного, а уж сейчас, выполняя приказ хозяйки…

Сказано – охраняй, вот она и будет! Р-ры!

Встретив неприязненный взгляд и еще более недружелюбный оскал, трайши развернулся и ретировался. Слуг, как на грех, не было, а орать на весь дом…

Женщины!

Вы можете простить слабость, подлость, измену… Единственное, чего не простите никогда, – это ничтожность. А начав звать подмогу, трайши выказал бы себя именно таким: нелепым, смешным, ничтожным. Можно убить зверя, только Яна этого точно не простит. Пришлось откланяться.

Гарт помахал, предусмотрительно не показываясь из-за занавески.

Шляются тут разные… полулюди-полугады! Рошер рассказал о своей беседе с некромантом, и Гарт тем более не намерен был отдавать свою девушку неясно кому.

Свою?

А чью еще?

Если у кого и есть сомнения… Перебьются!

* * *

Поспать спокойно Яне не дали. Внизу раздался такой шум, что мертвый бы вскочил. Пришлось накинуть первую попавшуюся рубаху и вылететь из комнаты. Ей-ей, она ожидала как минимум потопа или пожара.

Оказалось – Анфимия Авельен.

– Гарт!!! Сынок, ты где?! Ты мне нужен!!!

Сынок уставился на маму красными глазами. Он-то надеялся спокойно проспать часиков пять, а вечером поехать за город, а тут…

– Что случилось?

– Пропала Шармиль!

– Тьфу ты! Я-то думал – что серьезное!

– Гарт!

Анфимия была явно встревожена:

– Ты не понимаешь! Я заехала за ней, хотела пройтись по лавкам, а ее нет! И ночью не было, и вчера ее не помнят, и позавчера…

– А вообще помнят?

– Как заселялась – да.

– А потом исчезла? И никто не заметил?

– Да!

– А вещи?! – Рошер подключился к допросу, но Анфимия и не заметила, что отвечает не сыну.

– Остались!

– Все?

– Я не смотрела…

– Так давайте проедемся и посмотрим, – предложил Рошер, – все ли на месте. А там уж будем решать. Могла она бросить часть вещей?

– Нет!

Анфимия и Гарт ответили в один голос, переглянулись – и слово взял Гарт:

– Такой тряпичницы, как Шармиль, свет еще не видывал. Мне проще ухо отрубить, чем ей со своими тряпками расстаться.

– А если пообещали тряпки получше? Или больше?

– Вряд ли, – с сомнением произнесла Анфимия. – Вы хотите сказать…

– Ну да. Познакомилась с кем-нибудь, и с отчаяния, что Гарт ей не достанется, уехала с другим мужчиной.

– Может быть…

– А может и не быть, – покачал головой Гарт. – Рош, сходи, осмотри все, а? Случись что – я себя потом не прощу.

– Еще как простишь, – буркнул бессердечный Рошер, но повиновался. – Сейчас оденусь. Яна, а ты чего?

– Мне с тобой съездить?

– Да нет. Если что не так – потом приедешь. Отоспись лучше, а то еще так на улицу выйдешь.

– «Так»? А что не так? – удивилась Яна.

– Ну-у-у…

Яна оглядела себя.

Коротко помянула Раш и перебросила вперед расплетенные волосы. Рубашка оказалась батистовой и просвечивала мало не насквозь.

– Отвернулись бы, поросята!

– От такого зрелища?! Только после девяноста! – честно ответил Гарт.

Как-то он и не подозревал, что у девушки такая фигурка. Стройная, сухощавая, с проработанными мышцами… Ничего лишнего, но все нужное на месте. Просто раньше заметно не было под штанами и туникой…

Яна покачала головой, развернулась, забросила волосы уже за спину и направилась обратно. Досыпать.

* * *

Чем больше Рошер осматривал вещи кузины Шармиль, тем больше был уверен, что это не отъезд. Уж точно не добровольный.

Почему?

А какая нормальная женщина бросит все драгоценности? Ладно еще – тряпки! Можно поверить в косметику – хотя и с трудом. Но щетку для волос, которой явно пользовалась? Дорогие браслеты, кольца, ожерелья?

Ох, нет. Не добром она ушла.

Рошер подумал и сунул в карман щетку для волос. К браслету Валайры.

С темным они видятся этой ночью. Призывать одну или две души – для него не суть важно. Вот и попробуем. Призвать, расспросить… Если Шармиль мертва, надо выяснить, кто тут такой умный и где она лежит…

Что вообще за сезон охоты на девушек?

* * *

Караш э’Варс Шаннер задумчиво смотрел на море.

– Мы проверили уже несколько городов. Ее нет.

– Мы пока проверили только Элорт, Лимдор и Варейн. Следующий – Далинар.

– А когда проверим все? Если ее не будет нигде?

– Тогда продолжим искать.

– Как?

– Найдем город, в котором она сошла на берег. Проследим путь. Нашли же мы, где она ножи покупала?

– Нашли…

– Вот. И дальше не оплошаем.

Шетаран скривился. Чем дальше, тем сложнее было находиться среди людей. Хотелось домой, в Лес. Туда, где он сын жреца и будущий жрец. К почету, спокойствию и уважению.

А тут…

Люди совершенно не понимали величия его рода. Шет искренне гордился родом Карай, но что это значило для людей?!!

Да меньше, чем ничего!

Более того, отдельные наглецы позволяют себе такое… Например, капитан корабля как-то заметил, что гордиться предками стоит, но правильнее, чтоб это они тобой гордились. А разве Шетаран недостоин их гордости?

Разумеется, он лучший!

Вот!

Только никто этого не понимает. Ни люди, ни глупая девчонка, которая, не оценив оказанной ей чести, сбежала чуть ли не со свадьбы.

Ух, разыщет он ее!

Или не искать?

Шла б она в лапы к Раш!

Домой охота…